Кто развязал Вторую мировую войну?

Почти незаметно в суете повседневных дел прогрессивное человечество отметило годовщину начала Второй мировой войны. Даже не круглая дата, не то, что в 2014 отмечали столетие со дня начала Первой мировой. Но если те, кто считает себя причастным к патриотическому лагерю по поводу начала войны отделались молчанием, то те, кто упорно пытается переписать историю, в очередной раз воспользовались случаем, чтобы лгать. Их вранье настолько очевидно, что мимо него уже невозможно пройти. Однако поскольку никто им ответа не дает, ложь постепенно превращается в "правду"

"1 сентября 1939 года Гитлер и Сталин развязали Вторую мировую войну". Такими заголовками пестрит сегодня интернет. Под таким заголовком снимаются "документальные" фильмы. Такое название дают своим лекциям "правдивые исследователи". Мало того, в наших школах до недавнего времени такое утверждение предваряло уроки истории, посвященные началу Второй мировой войны.

Но цель этих заметок - не дать очередной ответ фальсификаторам и лжецам, пытающимся переписать историю Второй мировой войны, - они врут не за идею, а стало быть, их не переубедить. Для нас гораздо важнее последовательно изложить факты и обратить внимание на то, на что "современные ликторы" либо сознательно не обращают внимание, либо на самом деле не изучали историю начала этой войны.

Начать нам придется с того, о чем глухо молчат те, кто пытается обвинить в развязывании Второй мировой войны только Гитлера и Сталина.

31 марта 1939 года премьер-министр Великобритании Чемберлен от имени английского и французского правительств, заявил что будет представлять всю возможную помощь Польше , если ее безопасности будет что-то угрожать. Односторонняя английская гарантия Польше 6 апреля была заменена двусторонним соглашением о взаимопомощи между Англией и Польшей.

15 мая 1939 года был подписан польско-французский протокол, по которому французы обещали начать наступление в течение следующих двух недель после мобилизации. Наконец, буквально за неделю до начала вторжения вермахта в Польшу в Лондоне окончательно был оформлен и подписан англо-польский союз в виде

Соглашения о взаимопомощи и секретного договора.

В частности Статья 1 англо-польского Соглашения о взаимопомощи гласила: «В случае если одна из Сторон Договора будет втянута в боевые действия с европейским государством агрессией, устроенной последним против указанной Стороны Договора, другая Сторона Договора немедленно предоставит Стороне Договора, втянутой в боевые действия, всю необходимую от нее поддержку и помощь».

Обратите внимание, что государство-агрессор не имеет конкретного названия. Иными словами, если бы на Польшу напал и СССР, Великобритания, согласно договору должна была оказать Польше «всю необходимую от нее поддержку и помощь».

Так в очень сжатом виде выглядит дипломатическая история отношений Польши с Францией и Великобританией накануне гитлеровского вторжения. Как известно, оно началось 1 сентября 1939 года. Эта дата считается датой начала Второй мировой войны.

Когда Гитлер принял решение а затем отдал приказ о вторжении в Польшу, немецкие генералы пришли в ужас. Опасаться было чего. Генералы были хорошо осведомлены о том, что между Польшей и англо-французскими союзниками заключен договор, который предполагает выступление военной силы союзников на стороне жертвы государства-агрессора.

Западный фронт протянулся вдоль голландской, бельгийской и французской границ. Немецкие войска были сосредоточены за так называемой «Линией Зигфрида». Противостоящие им французы располагали в этом районе 36 дивизиями (в том числе 4-мя моторизованными) и 18 отдельными танковыми батальонами. Немцы же не располагали на тот момент ни одной танковой или моторизованной дивизией — все они были задействованы в Польше.

Четыре английские дивизии прибывали во Францию в течение всего сентября и к середине октября сосредоточились на бельгийской границе в районе Арраса между 1-й и 7-й французскими армиями.

Сознавая угрозу со стороны Западного фронта, германский генеральный штаб только и мог, что избрать выгодное расположение частей. Дело в том, что длина северной границы Франции составляла 804 км, наступление французы могли вести только на небольшой территории шириной 144 км от Рейна до Мозеля. В другом случае Франция нарушила бы нейтралитет Бельгии и Люксембурга. Немцы смогли сосредоточить самые боеспособные дивизии именно на этой территории и прикрыли подходы к «линии Зигфрида» минными полями, что только частично осложняло действия французской армии.

Но у немцев не было выбора. Начав вторжение в Польшу, они рисковали получить войну на два фронта уже осенью 1939 года.

Так, как же развивались события дальше? Через два дня после начала агрессии Германии против Польши, 3 сентября 1939 года Великобритания и Франция объявляют войну Германии, и уже две недели спустя из штаба главнокомандующего французской армией Гамелена поступило сообщение о намерении французов «нажать на линию Зигфрида» и проверить надежность ее обороны.

Мы не будем подробно останавливаться на ходе боевых действий на Западном фронте. Не потому, что этих действий не было. Они были, но уже 12 сентября англо-французский верховный военный совет собрался в первый раз в Аббевиле во Франции. Здесь и было принято решение о том, что все наступательные действия должны были быть прекращены немедленно . Так закончилось «нажатие на линию Зигфрида» и началась «Странная война».

Кстати, мало кто знает, что через четыре дня после вторжения Германии в Польшу - 5 сентября 1939 года США заявили, что распространяют на польско-германскую войну свою политику нейтралитета.

В результате Польша осталась один на один с Германией. Примерно через две недели, несмотря на героическое сопротивление Войска Польского, польское государство перестало существовать.

Обещав Польше всемерную поддержку, гарантируя ее безопасность, союзники в лице Великобритании и Франции - ограничились небольшими военными вылазками на «линии Зигфрида» и голословными заявлениями о начале широкомасштабного наступления на Западе.

Историки полагают, что "Странная война" на Западном фронте стала возможной в результате тайного сговора Англии и Франции с Германией, а иначе, как можно объяснить, что мощная англо-французская военная группировка, располагающая превосходящим перевесом в живой силе и технике, не нанесла удар по Германии с Запада в тот момент, когда Гитлер бросил на Польшу свои самые лучшие силы, включая авиацию и танки?

Зато понятен напор лжецов, которые хотят оправдать предательство Англии и Франции по отношении к Польше, свалив всю вину на Гитлера и Сталина.

Если быть объективным, то следует признать: вряд ли бы Гитлер отважился бросить на Польшу лучшие силы вермахта, если бы точно знал, что такой бросок может привести к началу войны на Западном фронте.

В этой связи и Советский Союз вряд ли бы стал вводить свои войска в Польшу, если бы твердо знал, что союзники не оставят германскую агрессию безнаказанной.

А теперь давайте еще раз спросим у себя, кто же на самом деле развязал Вторую мировую войну Гитлер или благословляющие его на польский поход западные политики? Сталин, который отдал приказ Красной Армии перейти "старую границу" с Польшей только 17 сентября 1939 года, или ее западные союзники, которые не исполнили своих обязательств перед Польшей?

И, наконец, вопрос на засыпку тем, кто стремиться переписать историю начала Второй мировой войны: почему после вторжения Красной Армии в Польшу ни Англия, ни Франция, не расценили это, как агрессию и не объявили СССР войну, как они это сделали по отношению к Германии?

Правообладатель иллюстрации PA Image caption "Лунный пейзаж", окопы, огромные жертвы - такой Первая мировая война вошла в историю

В то время как в Европе готовятся отметить 100-летие начала Первой мировой войны, в академических кругах не утихают споры о том, на какой стране лежит вина за развязывание этой войны.

Эти споры уже вышли за рамки строго научных дискуссий. В Британии широко обсуждается то, как этот вопрос освещен в школьных учебниках.

В этих версиях фигурируют все основные страны-участницы конфликта: Сербия, Австро-Венгрия, Германия, Россия, Франция и Великобритания.

Би-би-си обратилась к 10 ведущим историкам с просьбой высказать свое мнение об этом.

Сэр Макс Гастингс, военный историк

- Германия

Только у нее одной было достаточно сил, чтобы остановить развитие конфликта в июле 1914 года. Она могла забрать свой "карт-бланш" - поддержку Австрии в ходе вторжения в Сербию. Боюсь, меня не очень убедит аргумент о том, что Сербия была в то время страной-изгоем и потому заслуживала наказания со стороны Австрии.

Я не верю в то, что Россия хотела европейской войны в 1914 году - ее правители считали, что страна будет гораздо лучше готова к ней спустя два года, завершив программу перевооружения армии.

Должна ли была Британия вступить в войну, которая стала неизбежной после 1 августа - это отдельный вопрос. По моему личному суждению, нейтралитет - не самая лучшая позиция, поскольку победы Германии на континенте не устраивали Британию, которая в тот момент доминировала на морях и в мировой финансовой системе.

Сэр Ричард Джей Эванс, профессор истории, Кембридж

- Сербия

Сербия несет самую большую ответственность за развязывание Первой мировой войны. Сербский национализм и экспансионизм были глубоко разрушительными силами, а сербская поддержка террористов из "Черной руки" - чрезвычайно безответственной.

Но Австро-Венгрия несет лишь чуть меньшую ответственность за ее паническую и чрезмерную реакцию на убийство наследника престола Габсбургов.

Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Перекресток в Сараево, где был убит эрцгерцог Фердинанд

Франция всячески поощряла российскую агрессивность по отношению к Австро-Венгрии, а Германия - австрийскую непримиримость.

Британия не смогла выступить посредником, как это было в предыдущем Балканском кризисе, испугавшись германских амбиций в Европе и во всем мире. Страх этот не был вполне рациональным после того, как победа Британии в гонке морских вооружений в 1910 году стала очевидной.

Общее позитивное отношение европейских государственных деятелей к войне, обусловленное их понятиями о чести, надеждами на быструю победу и увлечением идеями социального дарвинизма стало главным фактором.

Особенно важно изучать начальный период войны в общем контексте, не разбирая в контексте последующих событий (например, сентябрьской программы Германии - определении изначальных целей и задач войны) то, что происходило в июле-августе 1914 года.

Доктор Хезер Джонс, Лондонская школа экономики

- Ав стро-Венгрия, Германия, Россия

Первую мировую войну спровоцировала небольшая горстка воинствующих высокопоставленных политиков и военных в Австро-Венгрии, Германии и России.

До 1914 года убийство особы королевского рода обычно не приводило к войне. Но ястребы из австро-венгерского военного истеблишмента - основные виновники войны - восприняли убийство эрцгерцога Фердинанда и его жены в Сараево боснийским сербом как вполне законный повод для захвата и уничтожения Сербии, нестабильного соседа, который пытался осуществлять экспансию за пределы своих границ на территорию Австро-Венгрии.

Сербия, опустошенная после двух балканских войн 1912-13 годов, в которых она играла ключевую роль, не хотела воевать в 1914 году.

Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Британские солдаты на фронте неподалеку от Ипра

То, что конфликт разросся до размеров Европы, произошло из-за того, что германские военные и политики подталкивали Австро-Венгрию к войне с Сербией.

Это встревожило Россию, которая поддерживала Сербию, и та объявила мобилизацию до того, как были исчерпаны все возможности мирного разрешения конфликта.

А это, в свою очередь, подтолкнуло Германию к превентивному объявлению войны России, ее союзнику Франции, а затем к решительному наступлению, частично по бельгийской территории, что вовлекло в конфликт и Британию, которая выступала гарантом безопасности Бельгии и сторонником Франции.

Джон Рол, почетный профессор истории, Университет Сассекса

- Австро-Венгрия и Германия

Первая мировая война началась не из-за случайности или дипломатической ошибки. Это был результат сговора между правительствами имперской Германии и Австро-Венгрии, которые стремились развязать войну в надежде, что Британия останется в стороне.

После 25 лет правления кайзера Вильгельма II, человека агрессивного, властного, воинственного, с его верой в прозорливость королевских особ, презрительным отношением к дипломатам, убеждением в том, что германский бог ведет его самого и всю страну к величию, те 20 человек, которых он назначил определять политику Рейха, в 1914 году выбрали войну, считая обстоятельства для нее наиболее благоприятными.

Германские генералы и адмиралы, которые доминировали в свите кайзера, были склонны к безответственному милитаризму, делавшему войну неизбежной. Как и их австрийские коллеги, они верили в то, что лучше начинать воевать, чем проявлять терпение, которое, по их мнению, унижало их.

Весной 1914 года эти люди в Берлине решили положиться на авось, понимая, какой вихрь может произвести их поддержка австрийского нападения на Сербию.

На плечи рейхсканцлера Теобальда фон Бетман-Гольвега легла задача "управления" кризисом - он должен был подорвать усилия дипломатов с тем, чтобы война началась при максимально благоприятных условиях.

Он, в частности, хотел убедить свой народ в том, что Германия подверглась нападению, и одновременно удержать Британию от вмешательства в конфликт.

Герхард Хиршфельд, профессор новой и новейшей истории, Университет Штутгарта

Задолго до начала военных действий прусско-германские консервативные элиты были убеждены в том, что европейская война удовлетворит колониальные амбиции Германии, укрепит ее военный и политический авторитет в мире.

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Австрийский (слева) и русский (справа) солдаты обмениваются папиросами

Само решение о начале войны после не такого уж серьезного международного кризиса, вызванного убийством в Сараево, было принято в результате политических просчетов, боязни потерять авторитет, а также сложной системы союзнических обязательств европейских государств.

Историк Фриц Фишер называет именно военные цели, в частности - знаменитую Сентябрьскую программу 1914 года, в которой были изложены экономические и территориальные требования, главной причиной германского решения вступить в войну. Однако современные историки считают такой подход чересчур узким.

Они предпочитают рассматривать военные цели Германии, равно как и цели других воюющих стран, в контексте хода военных действий и политической ситуации во время войны.

Доктор Анника Момбауэр, Открытый университет, Британия

- Австро-Венгрия и Германия

Поискам решения загадки 1914 года посвящены целые библиотеки. Была ли война результатом случайности или плана? Была ли она неизбежной или ее запланировали? Устроили ли ее сумасшедшие или расчетливые поджигатели?

Я считаю, что она не произошла по воле случая, и что ее можно было избежать в июле 1914 года. В Вене правительство и военные хотели войны с Сербией.

Немедленной реакцией на убийство Франца Фердинанда 28 июня 1914 года стало требование компенсации от Сербии, которая, как считали в Вене, стояла за покушением и угрожала позициям Австро-Венгрии на Балканах.

Важно, что при этом дипломатическая победа считалась бессмысленной и неприемлемой. В начале июля австрийские политики выбрали войну.

Но чтобы развязать эту войну, им нужна была поддержка их главного союзника - Германии. Без поддержки Германии решение о начале войны было бы невыполнимым.

Правительство в Берлине дало союзнице "карт-бланш", обещав безоговорочную поддержку и оказывая давление на Вену с тем, чтобы там воспользовались этой возможностью.

Обе страны понимали, что Россия, скорее всего, вступится за Сербию, и это превратит локальный конфликт в общеевропейский, но они готовы были рискнуть.

Гарантии Германии сделали возможным реализацию планов Вены - "нет" из Берлина остановило бы кризис.

Это было сделано потому, что Австро-Венгрия уже склонялась к войне, подстрекаемая Германией.

Обстановка казалась им идеальной, победа - возможной, ведь прожди они еще несколько лет, и Россия с Францией стали бы непобедимы.

В этой атмосфере отчаяния и самонадеянности государственные деятели Германии и Австро-Венгрии начали войну, чтобы сохранить и расширить свои империи. Войну, которая привела к их краху

Шон МакМикин, Университет Коч, Стамбул

- Австро-Венргия, Германия, Россия, Франция, Британия и Сербия

Человеку свойственно искать простые и понятные ответы на сложные вопросы, поэтому тезис о том, что единственным виновником развязывания Первой мировой войны является Германия, оказался таким живучим.

Правообладатель иллюстрации RIA Novosti Image caption Наступление русских войск на одном из участков Юго-Западного фронта

Без германской поддержки жесткой позиции Австро-Венгрии по отношению к Сербии после Сараево, "карт-бланша", Первая мировая война очевидно бы не началась. Соответственно, Германия виновата.

Но также и верно, что без террористического заговора в Белграде германцы и австрийцы не имели бы оснований для этого страшного выбора.

Политики в Берлине и Вене пытались локализовать конфликт на Балканах. Однако именно Россия, получив из Парижа свой "карт-бланш", раздула этот австро-сербский конфликт до размеров Европы.

Сначала заполыхала Европа, а после того, как к войне присоединилась Британия - и весь мир.

Но первой объявила мобилизацию Россия, а не Германия. И война против двух центральных держав, в которой Россию и Сербию поддержали Франция и Британия, была желанием России, а не Германии.

Ни одна из стран не может избежать обвинений. Все пять великих держав вместе с Сербией организовали армагеддон.

Гэри Шеффилд, профессор военных исследований, Университет Вулверхэмптона

- Австро-Венгрия и Германия

Войну начали лидеры Германии и Австро-Венгрии. Вена воспользовалась возможностью, которую предоставило ей убийство эрцгерцога, чтобы попытаться разрушить ее балканского соперника Сербию.

Это было сделано с полным осознанием того, что союзник Сербии Россия вряд ли будет стоять в стороне, а это, в свою очередь, может привести к европейской войне.

Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Германская артиллерия в Африке

Германия гарантировала Австрии безусловную поддержку - опять же, полностью понимая, к чему это приведет. Германия, стремясь разрушить французско-русский союз, была полностью готова пойти на риск того, что это приведет к большой войне.

Некоторые в немецких правящих кругах были рады перспективе экспансионистской войны на чужой территории.

Реакция России, Франции, а позже Британии была ответной и оборонительной.

Доктор Катриона Пеннел, старший преподаватель кафедры истории, Университет Эксетера

- Австро-Венгрия и Германия

На мой взгляд, именно политики и дипломаты в Германии и Австро-Венгрии должны нести бремя ответственности за расползание локального конфликта на Балканах до размеров европейского и затем мирового.

Германия, страдая от комплекса "младшего ребенка" в семье европейских империй, увидела возможность изменить баланс сил в свою пользу с помощью захватнической войны. 5 июля 1914 года она передала "карт-бланш" Австро-Венгерской империи, которая пыталась восстановить господство над мятежной Сербией.

Германия обещала ей поддержку - несмотря на высокую вероятность войны с Россией, союзником Франции и Великобритании.

Но не следует недооценивать и роль Австро-Венгрии. Ультиматум Сербии от 23 июля был составлен таким образом, что вероятность его принятия была ничтожна. А отказ Сербии дал Австро-Венгрии возможность объявить 28 июля войну.

Дэвид Стивенсон, профессор международной истории, Лондонская школа экономики

- Германия

Наибольшая ответственность лежит на германском правительстве. Правители Германии сделали возможной Балканскую войну, побуждая Австро-Венгрию к вторжению в Сербию, отлично понимая, во что может превратиться такой конфликт. Без германской поддержки маловероятно, что позиция Австро-Венгрии была бы такой жесткой.

Они также начали боевые действия на большом европейском театре, отправив ультиматумы России и Франции и объявив войну, когда эти ультиматумы были отвергнуты - а на самом деле, сфабриковав предлог о якобы имевшей место бомбардировке французскими самолетами Нюрнберга.

Наконец, они нарушили международные договоры, вторгшись в Люксембург и Бельгию, зная, что это вовлечет в конфликт Британию.

Это, правда, не исключает того, что были и смягчающие обстоятельства, и не означает, что ответственность лежит только на одной Германии.

Сербия устроила провокацию против Австро-Венгрии, поскольку обе страны хотели вооруженного конфликта.

Хотя центральные державы инициировали конфликт, российские власти, поощряемые Францией, с готовностью на него отреагировали.

Великобритания, возможно, могла предотвратить конфликт, прояснив свою позицию заранее. Эта позиция, даже с учетом непростой внутриполитической обстановки, была скорее пассивной, чем активной.

Война на Донбассе, длящаяся уже пятый год, ставит много вопросов о причинах развязанного конфликта и необузданной жестокости убийц. Несомненно, убийства противников путчистов в городах Юго-Востока и сожжение живых людей в Одессе были элементами общей цепи по нагнетанию обстановки на Украине. Объединение якобы независимых событий и фактов в единое целое и моё непосредственное участие в них позволяет понять, почему и как мирные протесты на Юго-Востоке переросли в гражданскую войну и почему Одесса была выбрана в качестве сакральной жертвы.

Одесскую трагедию следует рассматривать в общем контексте спланированного путчистами террора против восставшего Юго-Востока и стратегии США по втягиванию России в вооруженный конфликт на Украине. Это был ответ путчистов на спонтанные народные протесты в разных городах Юго-Востока.

Харькове поднялся уже с утра 23 февраля, а через два дня Россия стремительной операцией бескровно забирает Крым. Воодушевленный этим народ Юго-Востока поднялся, начались еще более массовые протесты, захваты административных зданий и назначение на митингах народных мэров и губернаторов.

По разным причинам Россия после Крыма и до момента удаления Стрелкова из Донбасса, по всей видимости, отказалась от поддержки восставшего Юго-Востока и серьезной активности ни в одном из регионов не предпринимала. Путчисты, отлично понимая невозможность мирным путем подчинить себе Юго-Восток, воспользовались этим и начали методично проливать кровь и запугать восставшее население.

После расстрелов своих же боевиков на «майдане» и кровавой расправы над защищавшим власть «Беркутом» путчисты решили пролить кровь в Харькове, где происходили самые мощные в то время протесты на Украине. Завезенные боевики захватывают здание обладминистрации и планируют из него провокации против сопротивления. Неожиданно для путчистов и местных властей на массовом митинге 1 марта харьковчане выбрасывают боевиков из здания, несколько десятков мокрых и перепуганных ставят на колени на трибуне и показывают всем, что они из себя представляют.

Не успокоившись, путчисты в конце февраля 2014 выпускают из тюрьмы будущего лидера нацистского формирования «Азов» Билецкого и его подельников. Через две недели они все-таки организуют в Харькове провокацию и убийство двух активистов сопротивления и ранение участкового милиционера. Две дюжины задержанных благодаря личному участию мэра Харькова Кернеса безнаказанно отпускают и они активно начинают участвовать в формировании карательных батальонов для «зачистки» Донбасса. Знал бы Кернес, что через несколько месяцев получит пулю от тех, кого он так старательно освобождал.

В Харькове из-за малочисленности сторонников режима большую кровь пролить не удалось. Тем более, сопротивление еще одну группу боевиков на коленях прогоняет по улице, где было совершено убийство, наглядно продемонстрировав, что церемониться с ними не будут.

Провокации перемещаются в города Донбасса с целью перевести мирное противостояние в кровопролитие, так как там начинается стихийный захват власти. Карательные отряда из «майдаунов» перебрасываются на Донбасс и начинают кровавую зачистку мирного населения, а провокаторы устраивают столкновения на российской границе.

Протест народного сопротивления на Донбассе в марте перехватывают олигархические круги. Проигнорировав рекомендации Москвы не создавать ДНР и ЛНР делают это и как бы от имени народа принимают заявление с просьбой к России ввести войска. Россия никак не реагирует. Местный олигархат начинает торги с путчистами на предмет сдачи республик. Их никто не трогает и, по всей видимости, это так бы и произошло, но вмешался фактор Стрелкова.

Вопреки воли Кремля и олигархата Стрелков неожиданно в середине апреля появляется в Славянске и организует вооруженное противостояние с путчистами. Чем он руководствовался, сказать трудно. Стремлением дойти до Киева или его использовали вслепую, значения уже не имеет. Как рассказал мне товарищ, много часов беседовавший со Стрелковым на эту тему, "Стрелков нашел свою войну. Войну, о которой мечтал".

Он организовал сопротивление, не предусмотренное никакими планами, и сделал войну неизбежной. Стрелков дал повод украинской армии начать полномасштабное наступление не на Донецк и Луганск, а на Славянск, с которым договоренностей не было.

В конце апреля при поддержке Олега Царева мы организовали из Харькова колонну автомобилей с продуктами и лекарствами для осажденного Славянска. Нам удалось пробиться в город, на трассе уже стояли блок-посты военных и готовилась «зачистка» города. Славянск еще не знал, какую участь приготовили ему каратели.

После Славянска для следующего удара была выбрана мирная Одесса. Операцию спланировали в день проведения футбольного матча в Одессе и свезли больше тысячи футбольных ультрас из разных городов Украины (спецпоезд из Харькова, автобусы из других городов). Спровоцировав одесское сопротивление на столкновение и организовав убийство двух боевиков устроили кровавое побоище, в результате которого только официально было убито и заживо сожжено 48 человек, а по сведениям одесситов в несколько раз больше.

Провокация удалась. Мне приходилось после обмена пленных беседовать с одесситами, причастными к тем событиям, в том числе с отцом убитого там Геннадия Кушнарева, одного из командиров сопротивления. Все склоняются к одному - это была хорошо спланированная провокация с целью сделать кровавую прививку мирной Одессе, пресечь протесты и показать другим регионам, чем это может закончиться.

О прекрасном планировании операции свидетельствуют и действия СБУ сразу после трагедии в Одессе. Участвовавшие в преступлении ультрас и прочие боевики из Харькова немедленно грузятся в поезд. Харьковское сопротивление пытается организововать им «достойную» встречу на Южном вокзале, но СБУ перенаправляет поезд на другой вокзал и спасает их от возмездия

В Харькове же после зачистки обладминистрации 8 апреля винницким спецназом 66 активистов сопротивления на годы попадают в тюрьму. А за три дня до одесских событий остатки руководства харьковского сопротивления арестовывают и обвиняют в подготовке теракта на День Победы. Основанием послужила провокация с как бы обнаруженными, а фактически подброшенными, гранатой и пистолетом во время обыска в офисе организации. При этом граната Ф-1 была без запала, а пистолет травматическим.

К концу апреля мирные протесты на Юго-Востоке начинают стихать, но такое развитие ситуации не входило в планы путчистов. Разделавшись с Харьковом и Одессой они расширяют конфликт и начинают проливать кровь на Донбассе. Силами карательных батальонов и украинской армии осуществляется осада и обстрелы Славянска, в результате чего пригород Семеновка был растерзан ударами ракет и артиллерии. В день референдума 11 мая 2014 группы боевиков врываются и расстреливают мирных жителей в городах и поселках Донбасса.

В Мариуполе боевики группировки «Азов» на День Победы захватывают город, стреляют по мирным жителям и уничтожают местных милиционеров, отказавшихся подчиняться путчистам. В Новом Айдаре в "день выборов" президента сотрудники СБУ и боевики формирования «Айдар» с участием «героини» Савченко устраивает провокацию, захватывают группу противников выборов и одного человека при доставке в Харьков ликвидирует.

Этой крови путчистам мало, 2 июня 2014 по центру Луганска наносится авиационный удар. Погибает два и ранено 28 мирных жителя. Весь мир облетает видео женщины с оторванными ногами со словами перед смертью «не говорите дочери».

В мае Стрелков перехватывает у олигархических структур военное управление ДНР и ЛНР, но в начале июля вынужден уйти из практически окруженного Славянска. Пытается организовать оборону на подступах к Донецку и Луганску и уводит за собой войну на весь Донбасс. Это событие оказывает серьезное влияние на развязывание гражданской войны на Донбассе. Военные действия охватывают большие территории, каратели не стесняют себя в средствах, применяют артиллерию, ракеты, авиацию. Массово гибнет мирное население и все это безнаказанно. В ответ начинает формироваться народное ополчение и организовывать сопротивление путчистам.

В середине июля украинская армия начинает обстрелы Донецка. При всем трагизме ситуации на Донбассе Россия серьезно не вмешивается. Конечно, оказывается медийная поддержка, а с выходом ополчения в июне на российско-украинскую границу начинает что-то поступать и по вооружению, и по добровольцам. Такая позиция России не устраивает США и с целью обвинить Россию в участии в военном конфликте на Донбассе 17 июля осуществляется провокация по уничтожению пассажирского самолета над Донбассом с гибелью почти трехсот пассажиров. Естественно Россию безапелляционно обвиняют в «варварском» убийстве мирных людей.

Сил ополчения противостоять наступающей украинской армии явно не хватает. При посредничестве Медведчука на переговорах путчистов и ополчения в конце июля удается договориться о прекращении боевых действий. Но Порошенко вместо перемирия отдает приказ наступать и ликвидировать самопровозглашенные республики. В противостоянии ополчения и украинской армии силы были слишком неравные, Россия действенной военной помощи пока не оказывала и за короткое время республики были практически рассечены и нависла реальная угроза их ликвидации.

Ситуация становилась катастрофической, потеря Донбасса вела к серьезному поражению России в глобальном противостоянии с США, подчинению Украины интересам Запада и установлению массового террора на Донбассе. Невмешательство уже было чревато серьезными последствиями.

По всей видимости, тогда и было принято решение запустить «военторг», отстранить команду Стрелкова, привести к руководству республик лояльных Кремлю людей и силой принудить Киев к миру. России пришлось вмешаться и не для освобождения Донбасса, а с целью вогнать болезненную занозу в тело Украины и не позволить Западу окончательно подчинить Украину своему влиянию. Так появились Минские соглашения, не приведшие к миру на Донбассе, а остановившие активную фазу гражданской войны и заморозившие на неопределенное время военное противостояние.

С подписанием Минских соглашений ситуации на Украине оказалась патовой. Ни одна из сторон не смогла реализовать поставленных целей. США удалось развязать военный конфликт на Украине и косвенно втянуть в него Россию, но последняя не позволила завершить процесс интеграции Украины в евроатлантические структуры и полностью подавить сопротивление Юго-Востока. Противоборствующие стороны взяли тайм-аут для оценки ситуации и принятия принципиального решения - как поступать с Украиной в свете глобального противостояния России и США.

Вторая мировая война началась 1.09.1939 г. нападением Германии на Польшу и закончилась 2.09.1945 г. капитуляцией Японии. В эту самую разрушительную, самую кровопролитную во всей истории человечества войну было вовлечено 72 государства, погибло 55 млн. человек. Кто развязал ее? Гитлер и его окружение? И больше никто не виноват? Много лет СМИ внедряют в общественное сознание ложь об ответственности советского правительства за начало этой войны. В учебнике А. Кредера «Новейшая история. XX век», издатели которого известили, что он победил в конкурсе по программе «Обновление гуманитарного образования», СССР объявлен «соучастником развязывания новой войны». Вина за ее начало перекладывается на СССР в ряде передач и статей в СМИ, в фильмах «Последний миф» и «Мировая революция для товарища Сталина». Немецкий историк В. Глазебок и другие последователи нацистов провели кампанию под лозунгом «Война по вине Германии - ложь». Ю. Левитанский заявил: "Сейчас уже совершенно ясно, что не будь безумной политики Сталина и "нашей партии", этой войны могло не быть" (Лг.13.02.1991). На самом деле советское правительство сделало все, что от него зависело, чтобы предотвратить войну, а огромная ответственность за ее начало лежит на руководителях Англии и Франции. Подталкивая Германию к походу против СССР, они, уступая ее наглым притязаниям, не приняли его предложения о коллективной безопасности, на которую наше правительство сделало ставку еще в середине тридцатых годов.

Заявления о вине Сталина, подобные тому, что приведены выше, обычно ограничиваются эмоциональными всплесками, подаются как бесспорные аксиомы, фактических доказательств не приводится, а в действительности они являются звеньями цинично лжи глобальной значимости. Если же приводятся факты, то на проверку они оказываются насквозь выдуманными. В. Брюханов поддержал ложь предателя Резуна-Суворова о том, что «еще до 1933 года Сталин планировал разгром Германии, а потому способствовал приходу к власти Гитлера Ведь Тельман, который вполне мог поступить по отношению к СССР, как потом поступил Тито, устраивал Сталина меньше» (ЛР. 16.06.2000). Эту ахинею переиначил Ф. Шахмагонов: «С конца 1934 года в глубочайшей тайне Сталин начал зондировать возможность соглашения с Гитлером о переделе или о разделе мира, искал пути сближения с ним» (Рп.1997.№ 2. С.68). А. Сахаров утверждал: «В начале 20-х годок… Сталин считал, что с Гитлером молено поделить сферы влияния» (ЗнЛ 99O.№ 12. C.91). Предположим, проявив гениальное предвидение, Сталин точно определил ход истории на 10 лет вперед и предугадал приход Гитлера к власти. Но полную надуманность «открытий» Сахарова и Шахмагонова вскрывает такой факт в 1933 г. Гитлер захватил власть, и по инициативе Сталина сразу было расторгнуто сотрудничество между Красной армией и вермахтом. По Д. Наджафарову, найден документ о том, что «Сталин и Гитлер тайно встречались во Львове накануне второй мировой войны» (Кп.11.11.1991). Этот документ был элементарной дезинформацией, его подписал 17.10.1939 г. руководитель ФБР Дж. Эдгар Гувер.

В учебных пособиях Л. Пятницкого «История России для абитуриентов и старшеклассников» (1995) и А. Левандовского и Ю. Щетинова «Россия в XX веке» (1997) для 10–11 классов общеобразовательных учреждений утверждается, что советское правительство, заключив советско-германский договор от 23.08.1939 г., допустило крупную внешнеполитическую ошибку. Осуждая этот пакт, многие пишут, что он привел к мировой войне. Такой мотив преобладал за «круглым столом» в 1989 г. в Институте США и Канады АН СССР. В. Дашичев говорил об агрессивности СССР, который якобы инициировал войну: «Подписав с Гитлером пакт о ненападении, Сталин подписал тем самым приговор Советскому Союзу, ибо он позволил осуществить общий стратегический план войны, который разрабатывался германским генералитетом еще со времен первой мировой войны. Сталин ликвидировал сдерживающий фактор России для Гитлера и позволил ему таким образом разбить Францию и укрепить свой тыл для главной цели - разгрома Советского Союза. С Германией категорически нельзя было заключать договор, ибо он открыл зеленую улицу второй мировой войне». В таком же духе рассуждал С. Случ: «Главное, что получил Гитлер, - это свобода рук на Западе…. И именно это обусловило разгром Франции и других западных держав в течение пяти недель…. И с этой точки зрения можно оценить советско-германский договор 23 августа 1939 года не только как просчет советской внешней политики, но и как преступное действие со стороны сталинского руководства» (Kil8.08.1989). Ни слова не говоря о тяжкой вине Англии и Франции, С. Заворотный и А. Новиков вторили им: «Сталин предоставил Гитлеру уникальную возможность, о которой германский генералитет безуспешно мечтал с начала века: разгромить Францию, не боясь удара с востока, а потом, повернувшись назад, наброситься на Россию» (Кп.23.01.1990).

Значит, Сталин совершил «преступное действие», поступил недальновидно по отношению к Франции, не понял, что она и Россия - традиционные союзники, находящиеся в одной лодке. В 1935 г. был заключен договор о взаимопомощи между СССР, Францией и Чехословакией. А что было потом? Позорное Мюнхенское соглашение от 29.09.1938 г., когда Франция и Англия цинично отдали Чехословакию на растерзание Гитлеру, лишив ее пятой части, территории, половины тяжелой промышленности. Это был по своей сути сговор против Советского Союза Война готовилась для передела мира, для захвата территорий. По словам английского историка А Тейлора, «англичане с ужасом отшатнулись» от предложения заключить договор с СССР: «война, в которой они бы сражались на стороне Советской России против Германии, для них была немыслима» (Вторая мировая война: два взгляда.1995. С.397). Шарль де Голль писал: «…когда в сентябре 1939 года французское правительство… решило вступить в уже начавшуюся к тому времени войну в Польше, я нисколько не сомневался, что в нем господствуют иллюзии, будто бы, несмотря на состояние войны, до серьезных боев дело не дойдет», в 1939–1940 гг. во Франции «некоторые круги усматривали врагд скорее в Сталине, чем в Гитлере, они были озабочены тем, как нанести удар по России» (Вторая мировая война в воспоминаниях. 1990. С196) Французский политолог Раймон Арон оправдывал Мюнхенское соглашение и даже капитуляцию Франции в 1940 г. Почему? Да потому, что она помогла «бросить немцев в направлении их восточных притязаний». А если бы Франция не была бы разбита, то «нападение на Советский Союз совершенно было бы отложено».

В романе В. Пикуля «Барбаросса» ответственность за срыв переговоров между СССР и Англией и Францией летом 1939 г. возлагается на Сталина, который-де восхищался Гитлером, «дрожал за свою шкуру», вел капитулянтскую политику по отношению к Германии. Эта концепция, признал Пикуль, сложилась у него под влиянием «великолепного историка» Дашичева. Во время переговоров нашему правительству стало ясно, что главная цель Англии и Франции - столкнуть СССР с Германией. В Кремле знали, говорил В. Молотов И. Стаднюку, «что какой-то швед по поручению Геринга каждый день на своем личном самолете летал из Берлина в Лондон и доставлял оттуда Герингу заверения Чемберлена: Германия, мол, свободна в своих действиях против Советского Союза» (Пр.22.06Л 993). Англичане вели в Лондоне тайные переговоры с немцами тогда, когда англо-французская делегация обсуждала в Москве варианты военного соглашения с СССР, это они использовали как средство давления на Германию. Великобритания вынашивала план создать англо-германский союз. 29.06.1939 г. ее министр иностранных дел Галифакс от имени своего правительства выразил готовность договориться с немцами по всем вопросам, «внушающим миру тревогу». Предварительный зондаж проводили видные члены консервативной партии, предлагавшие «Гитлеру разделить мир на две сферы влияния: англо-американскую на Западе и германскую - на Востоке» (Нг. ЗО.О6.2ООО).

Дашичев говорил, что «пакт 1939 года был неизбежен - при Сталине. При разумном государственном деятеле…все было бы совершенно иначе, и была бы возможность обуздать гитлеровскую агрессию». Но факты говорят о том, что наше руководство сделало очень многое, если не все, чтобы предотвратить войну. Летом 1939 г. оно с большой заинтересованностью вело переговоры с Англией и Францией о заключении оборонительного пакта, но их правители строили иные планы. Зная, что не позже сентября вермахт нападет на Польшу (11.04.1939 г. Гитлер подписал «план Вайс» - о подготовке войны против нее), они решили пожертвовать ею, чтобы расчистить дорогу Германии на восток. 11.08.1939 г. английская и французская миссия прибыли в Москву для переговоров, не имея полномочий заключить военное соглашение (английскому адмиралу Драксу документ прислали лишь к концу переговоров). По словам английского дипломата Г. Феркера, «задолго до прибытия британской военной миссии английское посольство в Москве получило инструкцию правительства, в которой указывалось, что переговоры ни в коем случае не должны закончиться успешно». В секрета ом наставлении для английской делегации говорилось, что «британское правительство не желает быть втянутым в какое бы то ни было определенное обязательство, которое могло бы связать нам руки при любых обстоятельствах». 8 августа 1939 г. посольство США в Англии сообщило в Вашингтон: «Военной миссии, которая в настоящее время отправляется в Москву, было дано указание приложить все усилия, чтобы продлить переговоры до 1 октября». Министр внутренних дел США Г. Икес пришел к выводу: «Чемберлен… надеется, что Гитлер в конце концов решит двигаться на Восток, а не на Запад. Вот почему он медлит в отношении соглашения с Россией» (Аг.26.10.1988). Начальник генштаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Ф. Гальдер записал в служебном дневнике 14.08.1939 г.: «Англичанам дано понять, что фюрер после разрешения неизбывного для Германии польского вопроса еще раз обратится к Англии с предложениями. В Лондоне поняли. Париж также знает о нашей решимости. Поэтому весь большой спектакль приближается к своему концу… Англия уже теперь зондирует почву на предмет того, как фюрер представляет себе дальнейшее развитие обстановки после разрешения польского вопроса».

Советский посол в Лондоне И. Майский сообщил Молотову: германское руководство пришло к выводу, что «Англия и Франция не способны к серьезной войне и что из переговоров о тройственном союзе ничего не выйдет». Гитлер ожидал, что они оставят Польшу на произвол судьбы, расценил это как их слабость и решил использовать их затаенные планы в своих целях. Генерал Г. Гудериан в «Воспоминаниях солдата» (1999) утверждал: «Гитлер и его министр иностранных дел были склонны считать, что западные державы не решатся начать войну против Германии и у нее поэтому развязаны руки для осуществления своих целей в Восточной Европе» (89). Генерал К. Типпельскирх писал в «Истории второй мировой войны» (1956) об убежденности Гитлера в том, что они не решатся напасть на Германию, если она обрушится на Польшу: «Когда Гитлеру перевели ультиматум английского правительства, он точно окаменел - он понял, что ошибался относительно возможной реакции англичан и действовал слишком неосторожно» (8). Англия и Франция, объявив 3.09.1939 г. войну Германии, не стали вести против нее активных боевых действий, на что надеялась Польша. Дав обязательство защищать ее, они предали свою союзницу, поразительно спокойно наблюдая, как немецкие соединения крошат польскую армию. Г. Рычков считает основной причиной этого бездействия то, что Франция «не смогла отмобилизовать армию и перевести экономику на военные рельсы» (ПР.№ 23,2001). Эта мысль не согласуется с фактами. Генерал-фельдмаршал Э. Манштейн в книге «Утерянные победы» (1999) отметил, что «французская армия с первого дня войны во много раз превосходила немецкие силы, действующие на Западном фронте» (36). Тейлор считал: «Если бы французы предприняли наступление, у немцев не было бы возможности сопротивляться» (401). Генерал Иодль на Нюрнбергском процессе признал: «Если мы еще в 1939 году не потерпели поражения, то это только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоявших во время нашей войны с Польшей на Западе против 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными». Эта «странная война» стала продолжением политики «умиротворения», попыткой сохранить возможность столкнуть в дальнейшем Германию и СССР.

Поносить Сталина за пакт о ненападении с Германией - это либо нежелание вникнуть в исключительную сложность и опасность международной обстановки того времени, либо бездумно поддакивать тем, кто привык мазать наше прошлое черной краской. Г. Димитров записал в дневнике сказанные 7.09.1939 г. Сталиным слова- «Мы предпочитали соглашение с так называемыми демократ, странами и поэтому вели переговоры, но Англия и Франция хотели иметь нас в батраках и при этом ничего не платить». Авторы же учебного пособия «Россия. Век XX» (Воронеж 1997) вводят в заблуждение читателей, заявив, что Сталин выбрал в союзники Гитлера, «поскольку для него более близким по душе, похожим да и понятным был германский «национальный социализм», нежели «классово чуждый буржуазный парламентаризм» (194). Немецкое правительство несколько раз предлагало Москве заключить договор, но не получало ответа. Если бы она снова не приняла этого предложения, то Гитлер мог вы объявить в нужный момент. «Россия не хочет заключить с нами пакт о ненападении, значит, она готовит агрессию против нас, и с ней надо говорить языком пушек». Если бы события пошли по этому пути, то этому радовались бы Лондон и Париж, мечтавшие о том, что Германия и Советский Союз столкнутся, обескровят друг друга, а они продиктуют им свои условия мира. У Франции и Англии были договоры о ненападении с Германией, а СССР почему-то не мог совершить то, что сделали эти государства, которые к тому же вели с нею переговоры о военном союзе.

Августовский пакт с Германией был полностью оправдан: никакого иного решения, более надежно отвечавшего интересам безопасности СССР, не имелось: попытки заключить равноправный договор о взаимопомощи с Англией и Францией потерпели неудачу, наша армия реорганизовывалась и перевооружалась, не была готова к успешному отражению фашистской агрессии. Советский народ воспринял этот пакт с пониманием: худой мир лучше доброй ссоры, тем более войны. Но договор о дружбе с Германией от 28.09. 1939 г. вызвал у многих наших людей недоумение, воспринимался как вынужденный странный зигзаг в политике. Слишком сильно давала себя знать опасность, нависшая над нашим государством. Остро беспокоила тогда обстановка в районе реки Халхин-Гол, где после воздушных налетов 3.07.1939 г. японцы начали наступление против монгольских и советских войск Президент США Рузвельт 2.07.1939 г. просил нашего полпреда «передать Сталину и Молотову, что на днях весьма авторитетный японский деятель предложил ему схему японо-американского сотрудничества по эксплуатации богатств Восточной Сибири… фантастично, но характерно для планов японских «активистов», которые не оставили мыслей об авантюрах в вашем направлении». 16.04.1939 г. Р. Зорге сообщил, что посол Германии в Японии «получил сведения о военном антикоминтерновском пакте: в случае, если Германия и Италия начнут войну с СССР, Япония присоединится к ним в любой момент».

А. Н. Яковлев писал, что договор от 23.08.1939 г. с Германией стал ревизией «стратегического курса на коллективную безопасность» (этот курс был сорван Англией и Францией), посчитал его отступлением «прежде всего от ленинских норм советской внешней политики, от ленинского разрыва с тайной дипломатией» (Пр. 18.08.1989). Д. Волкогонов, назвав этот пакт «совершенно циничным», тоже оценил его как «отступление от ленинских норм внешней политики»: «советская страна опустилась до уровня… империалистических держав». Да, нам пришлось «опуститься» до их уровня в критической обстановке: стало ясно, что без тайной дипломатии не обойтись. С волками жить - по-волчьи выть. В печати отмечали низкий уровень работ Волкогонова. В книге «Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина» (1991) он тепло говорил о «гениальной духовной мощи Ленина». И в том же году в «АиФ» (№ 41) писал, что его философские работы «довольно примитивны», ему он «представляется малосимпатичной личностью». Бушин нашел в работах этого перевертыша ряд нелепостей. Дополним его. Волкогонов писал, что Сталин лично встречался с болгарским послом в Москве Стаменевым для того, чтобы попытаться заключить «сепаратный мирный договор с немцами, подобный Брест-Литовскому» (в «Барбароссе» Пикуля Сталин, Молотов и Берия «навестили» Стаменева). На самом деле с ним встречался Судоплатов, один из руководителей нашей разведки, его задачей «было запустить дезинформацию относительно возможного мира с Гитлером, использовав Стаменева в качестве источника» (Судоплатов П. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 годы. 1990. С.614). Это была попытка выяснить возможности прекращения боев, чтобы выиграть время для мобилизации резервов. Волкогонов утверждал, что после Сталинграда Сталиным «овладела настойчивая идея окружения» (Кп.22.06.1991). Но как быть с тем, что в 1943 г. Г. Жуков, А Василевский, А. Антонов предложили окружить в районе Орла вражескую группировку, а Сталин не поддержал их? То же самое было, когда возникла идея окружить немцев у Кривого Рога. Жуков знал, что Сталин «пока вообще по ряду обстоятельств не очень уверен в целесообразности более решительного применения операций на окружение противника» (Воспоминания и размышления. 1983. Т.З. С.77). Сталин не склонен был окружать немцев на своей территории потому, что не хотел создавать условий для разрушений наших городов, считая, что надо создавать такую обстановку, чтобы враг «быстрей уходил». А окружать «потом, на территории противника» (Маршал Жуков. Каким мы его помним.1988. С122).

Четырехтомный труд «Великая Отечественная война, 1941–1945: Военно-исторические очерки» (1988–1999) - последнее слово нашей военно-исторической науки. В нем критикуются секретное приложение к пакту от 23.08.1939 г и сентябрьский договор о дружбе с Германией с морально-правовых позиций. Конечно, хорошо бы советскому правительству всегда сохранять кристальную честность во внешней политике, но куда бы это завело СССР? При развале Варшавского блока США словесно обещали Горбачеву не расширять НАТО в восточном направлении. А сейчас западные политики с циничной насмешливостью дают знать, что нечего вспоминать об этих официально не оформленных заверениях, к тому же те, кто это обещал, уже не у власти. Кое-кто хотел, чтобы и Сталин был бы таким же близоруким и удобным для Запада партнером, как Горбачев, многое сделавший, чтобы привести СССР к катастрофе. Иногда утверждают, что при заключении августовского пакта «Сталин продемонстрировал миру образцы величайшей безнравственности, нанеся удар по авторитету СССР». Как же надо было поступить ему? Не защищать интересы своей страны? Не думать о выгоде для нее? Стать игрушкой в руках Англии и Франции, которые предали Чехословакию потому, что им хотелось подтолкнуть Гитлера к походу на Восток? В. Кожинов писал, что «Сталин в августе 1939 года вел себя точно так же, как Чемберлен в сентябре 1938-го». Здесь неверно говорить «точно так же», и потому он уточнил свою мысль: «поведение Чемберлена было и «циничнее», и, уж безусловно, «позорнее» (Нс. 1998.№ 10. С.148). Да, западные правители вели себя в той сложной, накаленной обстановке поразительно гнусно, намного хуже, чем советское правительство.

Как оценить нравственный уровень Трумена, будущего президента США, который 23.06.1941 г. говорил: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и таким образом пусть они убивают как можно больше»? Бережков, переводчик Сталина, писал об «аморальности» нашей политики: «В некоторой степени это верно, но надо иметь в виду, что мы имели дело с государствами, которые тоже вели очень аморальную политику. Если мы возьмем Мюнхен, отношения с Чехословакией, невмешательство во время войны в Испании, отношение к аншлюсу Австрии - это разве моральная политика? Мы же тоже понимали, с кем имели дело!… В тот драматический момент, когда каждый выгадывал, как ему поступить, чтобы было минимум потерь, чтобы хоть как-то обеспечить свою безопасность» (К.п.8.08.1989).

Коснемся самого невыгодного в нравственно-политическом плане для нас факта - войны с Финляндией зимой 1939–1940 гг. Наша граница с нею находилась в 32 километрах от Ленинграда. А Орлов верно считает советско-финскую войну «в известном смысле «ненужной», порожденной политическими просчетами обеих стран» (Великая Отечественная война, 1941–1945. T.I. C32). Финские правители проводили тогда близорукую внешнюю политику. Присяга финского офицера включала слова: «Так же, как я верю в единого бога, верю в Великую Финляндию и ее большое будущее». Видный общественный деятель Финляндии Вяйнэ Войномаа писал своему сыну о том, как председатель фракции социал-демократов в финском парламенте Таннер говорил 19.06. 1941 г.: «Неоправданно уже само существование России, и она должна быть ликвидирована», «Питер будет стерт с лица земли». Финские границы, по словам президента Рюти, будут установлены по Свири до Онежского озера и оттуда до Белого моря, «канал Сталина остается на финляндской стороне» (ЛР.4.05.2001). Такие планы находили поддержку у немалой части финского населения. Отметив, что в результате победы над финнами СССР «улучшил свое стратегическое положение на северо-западе и севере, создал предпосылки для обеспечения безопасности Ленинграда и Мурманской железной дороги», Орлов заметил, что «территориальные выигрыши 1939–1940 гг. оборачивались крупными политическими проигрышами» (34). Но они покрывались тем, что немецкие войска напали на нас с позиций, удаленных на 400 километров от старой границы. В ноябре они подошли к Москве. Где бы они были, если бы границу не отодвинули на запад? Бережков рассуждал: «…что было бы, если бы граница с Финляндией проходила там, где она проходила до весны 1940 года Вопрос еще - устоял бы Ленинград? Значит, что-то в этом было, значит, нельзя сказать, что мы только потеряли, дискредитировали себя» (Кп.8.08.1989).

По Дашичеву, «в пакте 1939 года ярчайшее проявление нашел сталинизм во внешней политике… Сталин задолго до 1939 года задумал столкнуть Англию, Францию и Германию - и он, очевидно, полагал, что это столкновение станет генератором революционных событий в Западной Европе, а СССР сможет стоять в стороне «третьего радующегося. Но это был колоссальный просчет, допущенный Сталиным по его невежеству» (Кп. 8.08.1989). Ю. Афанасьев объявил СССР «поджигателем войны»: с 1939 по 1941 гг. он вынашивал и стремился реализовать «агрессивные планы» с целью «расширения социализма». По его словам, «для понимания истинных причин трагедии в первую очередь следует обратить внимание на текст речи Сталина на заседании Политбюро 19 августа 1939 г.», когда он говорил" «Опыт двадцати последних лет показывает, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение, сильное до такой степени, чтобы большевистская партия смогла бы захватить власть. Диктатура этой партии становится возможной только в результате большой войны. Мы сделаем свой выбор, и он ясен… Первым преимуществом, которое мы извлечем, будет уничтожение Польши до самых подступов к Варшаве, включая украинскую Галицию». В. Анфилов поправил неразборчивого историка: «Политбюро 19 августа действительно состоялось, но на нем рассматривались другие вопросы. Приписанные Сталину слова являются злобной фальшивкой, давно гуляющей по свету. Приведенные слова не соответствуют даже стилю языка Сталина» (Нг.23.06.2000). В 30-е гг. Сталин не проводил в жизнь доктрину мировой революции, и потому Троцкий подметил, что «сталинизм стал худшим тормозом мировой революции», что «международная политика полностью подчинена для Сталина внутренней». Со второй половины 30-х гг. и особенно в 1940–1941 гг. он не считал нужным вести активную подрывную коминтерновскую деятельность в буржуазных государствах.

Теперь то, что долго скрывалось за семью печатями в недрах зарубежных разведок, бросается в костер политической борьбы. В. Суворов (В. Резун), ставший работником английских спецслужб, выдал их тайные планы давних лет в книге «Ледокол». Если Дашичев утверждал, что от августовского договора 1939 г. «выиграл только один человек - Адольф Гитлер и фашистская Германия. Для нас это была сплошная потеря», то Резун как главную ошибку Гитлера преподнес то, что он заключил пакт о ненападении с СССР, повернулся к нему спиной и позволил ему подготовиться к войне. Оттянув нападение Германии почти на два года, Сталин спутал планы правящих кругов Англии и Франции, просчитались они вместе с Гитлером: необходим был их объединенный фронт, а получилось совсем другое. Как оценить позицию В. Топорова: «СССР и Германия тайно заключили агрессивный союз и начали мировую захватническую войну… То обстоятельство, что Англия и Франция тогда же, в сентябре 1939 года, не объявили войны нашей стране, свидетельствует лишь о нерешительности их тогдашних правительств»? (Нв.1990. № 6. С.165). Надо сильно ненавидеть нашу страну, чтобы говорить, что она начала мировую войну. Можно подумать, что Топоров совсем не знает обстановки 1939 г., сожалея о том, что Англия и Франция не стали одновременно воевать с Германией и Советским Союзом. Это же настоящая шизофрения. Но» поразмыслив, приходишь к выводу: дело тут не в болезни. Исторический ход событий должен был привести к объединенной борьбе западных стран против СССР, к совместному продолжению политики «Drang nach Osten» - вот что устроило бы тех, кто недоволен нашей победой в Отечественной войне. Напрасно немецкий профессор Г. Якобсен утверждал, что «угрозы антисоветского фронта западных держав с Германией не существовало вообще» (Лг.30.08.1989). На самом деле в 1939–1941 гг. не раз делались попытки свернуть вооруженный конфликт" между западными державами и направить их объединенные армии против СССР.

Как писал Бережков, «в двадцатых числах августа 1939 года в Берлине…стоял самолет, который должен был доставить в Лондон Геринга в случае неудачи миссии Риббентропа в Москву». Наше руководство не могло не замечать того, что тогда вырисовывалась возможность общего фронта западных демократий с фашистской Германией. Пакт о ненападении разрушил эту опасную для СССР намечавшуюся комбинацию, внес немалый раздражительный элемент в отношения Японии с Германией, улучшил наши военно-стратегические позиции. Японский историк и советолог X. Тэратани так оценил его: «…в данном случае Сталин проявил себя государственным деятелем высшей квалификации…не будь пакта о ненападении, судьбы мира сложились бы по-иному и отнюдь не в пользу СССР. Заключив договор с Германией, Советский Союз спутал карты всех своих противников. Технически это было выполнено просто ювелирно. Были перечеркнуты планы англичан, заигрывавших и с Германией и - в меньшей степени - с СССР, а на деле пытавшихся стравить их между собой. Но наибольший шок перенесла Япония. Союзница фашистской Германии в борьбе за «новый порядок» в мире, Япония получила 23 августа 39-го страшный удар. Никогда - ни до, ни после - в истории не было случая, чтобы японское правительство уходило в отставку по причине заключения договора двух других государств между собой. Здесь же отставка последовала незамедлительно. Рискну предположить, нисколько не умаляя военных успехов советских войск на Халхин-Голе, что пакт во многом предрешил исход кампании, настолько была деморализована Япония. Договор, несомненно, изменил соотношение сил в мире в пользу СССР… Сталин в 39-м году сделал объективно лучшие ходы сточки зрения интересов СССР как государства» (Кп. 1.09.1989). В мемуарах «Вторая мировая война» Черчилль писал: «Тот факт, что такое соглашение оказалось возможным, - знаменует всю глубину провала английской и французской политики и дипломатии за несколько лет». Этот договор разрушил планы Англии и Франции натравить Германию на Советский союз и не допустил того, чтобы ему пришлось воевать одновременно на двух фронтах - на Дальнем Востоке и на Западе. Нам представилась возможность на протяжении почти двух лет оставаться вне войны.

Кое-кто полагает, что договору с Германией была альтернатива: если бы СССР не подписал его, то мировая война бы не началась. Но гитлеровское руководство еще 3.04.1939 г. решило напасть на Польшу не позднее 1 сентября, «никаких оснований считать, будто советско-германский пакт о ненападении был решающим шагом к развязыванию второй мировой войны, действительно нет» (М. Наринский). Война бы разразилась вне зависимости от судьбы этого договора. Но Дашичев рассуждал: «Если бы война началась в сентябре без наличия пакта 1939 года, она бы не развивалась так неблагоприятно для нас, потому что Гитлер был бы зажат в тиски с двух сторон - с запада и востока Фактор Советского Союза действовал бы на Гитлера и не позволил бы ему добиться столь быстрой победы даже над Польшей». Каким образом дал бы себя знать этот «фактор»? Откуда бы появились дополнительные силы у Польши? Волкогонов упрекал Сталина за то, что СССР не помешал «Гитлеру в нападении на Польшу» (Кп.22.06.1991), но не сказал, как можно было это сделать. Резун писал, что Сталин мог предотвратить мировую войну, для чего ему надо было объявить: СССР станет защищать территорию Польшу, как свою собственную. Но он «забыл», что перед этим она приняла участие в разделе Чехословакии, заняла недальновидную антисоветскую политику и высокомерно отказывалась от нашей помощи в случае германской агрессии. М. Семиряга считал, что СССР должен был отвергнуть предложение Германии как неприемлемое или затягивать переговоры с ней и упорно добиваться «заключения военного соглашения с Англией и Францией. Даже если бы оно и не было заключено немедленно, то все равно угроза его, как дамоклов меч, висел бы над агрессором и удерживал его от немедленных авантюр» (Лг.5.10.1988). Не удержал бы. Советское правительство пыталось медлить с переговорами с Германией, но вскоре стало ясно, что тянуть с заключением соглашения с ней - означает столкнуться с вермахтом, а в это время на востоке шли бои с японскими войсками.

Л. Исаков писал: «Если бы не советско-германский пакт о ненападении, Гитлер в условиях японской поддержки на Востоке бросился бы на нас несомненно…» (Сл. 2002. № 2. С. 103). Но Наринский не верил в такой поворот событий, потому что «нет никаких документов, которые свидетельствовали бы о том, что Германия планировала войну против Советского Союза осенью 1939 года». Не все совершается по плану, и если «нацистский рейх в тот момент просто не был готов к такой войне», то СССР еще больше был не готов к ней. Тогда Сталин «считал, что только к 1943 году мы можем встретить немца на равных». И мог ли он не учитывать того, что 15.04.1939 г. сообщил Зорге о выступлении Риббентропа перед своими сотрудниками, который заявил, что «главная цель Германии - заключить продолжительный мир с Англией и начать войну с СССР»? В беседах с Кейтелем в июне 1940 г. Гитлер предлагал, предпринять «восточный поход» этой же осенью. Военные убедили его, что осень неблагоприятное время для ведения германской армией военных действий в России. В конце июля он согласился перенести начало «восточного похода» на весну 1941 г.

Быстрый разгром польской армии стал неожиданностью для нашего правительства, сначала оно не намеревалось вести военные действия в Польше. А. Орлов в «Великой Отечественной…» отметил: «Сразу же после вступления в войну Англии и Франции Риббентроп настойчиво предлагал СССР ввести свои войска в Польшу». Но это могло привести к тяжелым последствиям: «не было никаких гарантий, что Англия и Франция не объявят войну СССР, если Красная Армия перейдет советско-польскую границу» (Т.1. С. 30). 12.09 Гитлер в беседе с главнокомандующим сухопутными войсками генерал-полковником Бра-ухичем сказал: «…русские, очевидно, не хотят выступать… Русские считают, что поляки будут согласны заключить мир» (Нг.23.06.2000). Р. Жюгжда необоснованно считал, что «поход Красной Армии был для Германии неожиданностью, вызвал ее беспокойство: он отрезал рейх от румынской нефти, не дал возможности закрепиться в Галиции» (СР.24.08.1988). Можно как угодно бичевать секретный протокол о сферах влияния Германии и СССР (Верховный Совет СССР осудил его), если исходить с позиций некого абстрактного идеала и пренебрегать исторической реальностью. Кто скажет: как надо было поступить нашему руководству, когда польское правительство бежало, а немецкие войска подходили к Бресту и Львову? Позволить им занять Западную Белоруссию, Западную Украину, Прибалтийские государства и позже начать войну против нас нападением на Минск и Ленинград?

14.09.1999 г. «Мемориал» посчитал нашу защиту Западной Белоруссии и Западной Украины «трагедией для их жителей» и призвал руководство России «публично назвать это преступлением» (Рм.1999.№ 4287). Но в 1939 г., как писал тогда бывший английский премьер-министр Ллойд Джордж польскому послу в Лондоне, «СССР занял территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после первой мировой войны… Было бы актом безумия поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии» (Пр. 1.09.1988). Доктор исторических наук Бережков в книге «Рядом со Сталиным» писал: «…мне как свидетелю событий, происходивших осенью 1939 года, не забыть атмосферы, царившей в те дни в Западной Белоруссии и на Западной Украине. Нас встречали цветами, хлебом-солью, угощали фруктами, молоком. В небольших частных кафе советских офицеров кормили бесплатно. То были неподдельные чувства.

В Красной Армии видели защиту от гитлеровского террора Нечто похожее происходило и в Прибалтике». В 1999 г. народы Белоруссии и Украины отметили 60-летие своего воссоединения как праздник.

По-иному оценивают это русофобы. Д. Хмельницкий писал, что реальное вступление СССР в войну «произошло 17 сентября 1941-го» (Рм.2000.№ 4323). Ю. Афанасьев оценил «подписание пакта Молотова - Риббентропа в августе 1939 г.; парад советских и немецких войск в Бресте осенью того же года; оккупацию Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии и Бессарабии в 1940 г.; поздравления Сталиным Гитлера с каждой из одержанных побед в Европе вплоть до июня 1941 г.; тосты в честь фюрера в Кремле… как фактическое участие СССР до середины 1941 г. в войне на стороне Германии против западных союзников». Анфилов в статье «Против Истории» (Нг.27. 01.2000) указал, что СССР был вынужден заключить договор с Германией: Чемберлен и Даладье не откликнулись на его призывы. Не было «совместных военных действий» германских и советских войск в Польше. Спекулятивным остается и вопрос о «параде победы» в Бресте, который «принимали» генерал Гудериан и комбриг Кривошеий. Для Красной Армии «парад» был «дипломатическим» шагом во избежание нежелательных последствий. Эту же цель преследовали тосты и поздравления Сталина Гитлеру.

Гитлер намеревался захватить большую часть Прибалтики. 25.09.1939 г. он подписал секретную директиву № 4, предусматривавшую «в Восточной Пруссии держать в боевой готовности силы, достаточные для быстрого захвата Литвы даже в случае вооруженного сопротивления». Включение в нацистскую Европу не сулило ничего хорошего прибалтийским народам. Глава СС Гиммлер в 1942 г. выдвинул задачу «тотального онемечивания» Прибалтики в течение 20 лет. Осенью 1939 г. СССР заключил с Литвой, Латвией и Эстонией договоры о взаимопомощи и на их основе ввел в эти государства свои войска 26.07.1940 г, лондонская «Тайме» отмечала, что их «единодушное решение о присоединении к Советской России» «отражает… не давление со стороны Москвы, а искреннее признание того, что такой выход является лучшей альтернативой, чем включение в новую нацистскую Европу». Это укрепило безопасность наших северо-западных границ, помогло подготовке к отражению гитлеровской агрессии.

К. Коликов объявил, что СССР напал на Бессарабию, Литву, Латвию, Эстонию. Не нападал он на них. До 1918 г. Бессарабия никогда не принадлежала Румынии, которая, воспользовавшись нашей тогдашней слабостью, захватила ее, а в 1940 г. СССР возвратил ее себе, восстановив историческую справедливость. В октябре 1939 г. Черчилль говорил советскому полпреду Майскому: «С точки зрения правильно понятых интересов Англии тот факт, что весь Восток и Юго-Восток Европы находится вне зоны войны имеет не отрицательное, а положительное значение. Главным образом Англия не имеет оснований возражать против действий СССР в Прибалтике. Конечно, кое-кто из сентиментальных деятелей может пускать слезу по поводу русского протектората над Эстонией или Латвией, но к этому нельзя относиться серьезно» (Пр. 11.08.1989). Он заявил: «В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на Запад исходные позиции германских армий, с тем чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи. Если их политика и была холодно расчетливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной». Этого не понимали Д Тренин и В. Макаренко, когда писали: «В 1939 году Сталин совершил грубую стратегическую ошибку, заключив сделку с Гитлером о разделе Польши. Ликвидация независимой Польши лишила Советский Союз естественного буфера между ним и Германией. Никогда бы немцам не удалось осуществить столь внезапного нападения, если бы не было пресловутой «линии разграничения обоюдных государственных интересов СССР и Германии», как стала официально именоваться осенью 1939 года советско-германская граница» (Тж.28.07.1992). Но ведь ясно, что после разгрома Польши общая граница с Германией am нас стала реальностью.

Из Декларации об образовании СССР (1922 г.): "СССР - это первый решительный шаг в создании Всемирной Советской Социалистической Республики".

Какую-нибудь Советскую Социалистическую республику можно создать в результате локальной революции, а Всемирную Советскую Социалистическую республику - только в результате всемирной революции.

Уже из Декларации коммуно-фашистов СССР следует, что цель коммунизма - мировая революция.

В результате чего, по мнению самих коммунистов, произойдет такая революция? Еще в 1916 г. Ленин дает четкий ответ: в результате второй империалистической войны!

Сталин шел путем на опережение Гитлера и путь этот был довольно успешным и правильным с точки зрения советских коммуно-фашистов. Мировая партия в этой кровавой шахматной многоходовки по расчетам СТАЛИНА - МОЛОТОВА, Гитлер начинает, а Сталин берет инициативу в свои руки и побеждает. Но многоходовка дала сбой. Абвер просчитал Сталина и на опережения сыграл Гитлер напав на СССР, опередив Сталина буквально на недели.

Эта мышиная возня двух диктаторов параноиков, как ни парадоксально спасла Европу и мир от красно-коричневой чумы.

У меня не возникает вопроса, кто начал Вторую мировою войну. Никаких сомнений, Сталин долго и последовательно ее разжигал, а поддерживаемый СССР Гитлер приобщился к разгоравшемуся огню дав ему второе дыхание.

Прошло столько лет после окончания этой бойни, а единое мнение по этому вопросу политики так и не выработали.

Советское правительство, например, по данному вопросу меняло свое мнение многократно, пишет в Бристоле в своих мемуарах Виктор Суворов.

18 сентября 1939 года советское правительство в официальной ноте объявило, что виновником войны является Польша.

30 ноября 1939 года Сталин в газете "Правда" назвал еще "виновников": "Англия и Франция напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну".

5 мая 1941 года в секретной речи перед выпускниками военных академий Сталин назвал еще одного виновника — Германию.

После окончания войны круг "виновников" расширился. Сталин заявил, что Вторую мировую войну начали все капиталистические страны мира.
До Второй мировой войны все суверенные государства мира, кроме СССР, по сталинскому делению, считались капиталистическими.
Если верить Сталину, то самую кровавую в истории человечества войну начали правительства всех стран, включая Швецию и Швейцарию, но исключая Советский Союз.

Сталинская точка зрения о том, что виноваты все, за исключением СССР, надолго стабилизировалось в коммунистической мифологии.

Во времена Хрущева и Брежнева, Андропова и Черненко обвинения против всего мира неоднократно повторялись. Во времена Горбачева в Советском Союзе изменилось многое, но не сталинская точка зрения о виновниках войн.

Так, в горбачевские времена главный историк Советской Армии, генерал-лейтенант П. А. Жилин повторяет: "Виновниками войны были не только "империалисты Германии, но и всего мира" ("Красная звезда", 24 сентября 1985 года).

Имею смелость заявить, что советские коммунисты обвиняют все страны мира в развязывании Второй мировой войны только для того, чтобы скрыть свою позорную роль поджигателей.

Давайте вспомним, что после Первой мировой войны Германия потеряла право иметь мощную армию и наступательное вооружение, включая танки, тяжелую артиллерию, боевые самолеты.
На своей собственной территории германские командиры были лишены возможности готовиться к ведению агрессивных войн.

Германские командиры не нарушали запретов до определенного времени и не готовились к агрессивным войнам на своих полигонах, они делали это... на территории Советского Союза.
Сталин предоставил германским командирам все то, чего они не имели права иметь: танки, тяжелую артиллерию, боевые самолеты.

Сталин выделил германским командирам учебные классы, полигоны, стрельбища. Сталин открыл доступ германским командирам на самые мощные в мире советские танковые заводы: смотрите, запоминайте, перенимайте.

Если бы Сталин хотел мира, то он должен был всячески мешать возрождению ударной мощи германского милитаризма: ведь тогда Германия оставалась бы слабой в военном отношении страной.

Кроме слабой в военном отношении Германии в Европе была бы Британия, не имеющая мощной сухопутной армии; Франция, которая почти весь свой военный бюджет тратила на сугубо оборонительные программы, возводя подобие Великой Китайской стены вдоль своих границ, и другие более слабые в военном и экономическом отношении страны.

В такой ситуации Европа была бы совсем не столь пожароопасной...

Но Сталин с какой-то целью не жалеет средств, сил и времени на возрождение германской ударной мощи.

Зачем? Против кого? Конечно, не против самого себя! Тогда против кого? Ответ один: против всей остальной Европы.

Но возродить мощную армию в Германии и столь же мощную военную промышленность — это только полдела.

Даже самая агрессивная армия сама войн не начинает. Нужен кроме всего фанатичный, безумный лидер, готовый начать войну.

И Сталин сделал очень многое для того, чтобы во главе Германии оказался именно такой лидер.

Как Сталин создал Гитлера, как помог ему захватить власть и укрепиться — отдельная большая тема. Книгу на эту тему я готовлю.

Но об этом речь впереди, а сейчас мы только вспомним, что пришедших к власти нацистов Сталин упорно и настойчиво толкал к войне. Вершина этих усилий — пакт Молотова-Риббентропа.

Этим пактом Сталин гарантировал Гитлеру свободу действий в Европе и по существу открыл шлюзы Второй мировой войны.

Когда мы недобрым словом поминаем пса, искусавшего пол-Европы, давайте не забудем и Сталина, который пса вырастил, а потом и спустил с цепи.

Еще до прихода его к власти советские лидеры нарекли Гитлера тайным титулом — Ледокол Революции.

Имя точное и емкое. Сталин понимал, что Европа уязвима только в случае войны и что Ледокол Революции сможет сделать Европу уязвимой. Адольф Гитлер, не сознавая того, расчищал путь мировому коммунизму. Молниеносными войнами Гитлер сокрушал западные демократии, при этом распыляя и разбрасывая свои силы от Норвегии до Ливии.

Ледокол Революции совершал величайшие злодеяния против мира и человечества и своими действиями дал Сталину моральное право в любой момент объявить себя Освободителем Европы, заменив коричневые концлагеря красными.

Сталин понимал, что войну выигрывает не тот, кто в нее вступает первым, а тот, кто вступает последним, и любезно уступил Гитлеру позорное право быть зачинщиком войны, а сам терпеливо ждал момента, "когда капиталисты перегрызутся между собой" (Сталин, речь 3 декабря 1927 года).

Я считаю Гитлера преступником и мерзавцем. Я считаю его людоедом европейского масштаба.

Но если Гитлер был людоедом, из этого совсем не следует, что Сталин был вегетарианцем. Сделано немало для того, чтобы разоблачить преступления нацизма и найти палачей, совершивших тяжкие злодеяния под его флагом. Эта работа должна быть продолжена и усилена.

Но разоблачая фашистов, мы обязаны разоблачать и советских коммунистов, Которые поощряли нацистов на совершение преступлений и намеревались результатами их преступлений воспользоваться.

Совместный парад коммуно-фашистов СССР и фашистов Германии в Бресте

В Советском Союзе давно и тщательно почищены архивы, а то, что и осталось, исследователям почти недоступно. Мне посчастливилось совсем немного поработать в архивах Министерства Обороны СССР, но я совершенно сознательно архивные материалы почти не использую. У меня много материалов из германских военных архивов, но и их я практически не использую. Мой главный источник — открытые советские публикации.

Даже этого вполне достаточно для того, чтобы поставить советских коммунистов к стене позора и посадить их на скамью подсудимых рядом с германскими фашистами, а то и впереди.

Мои главные свидетели: Маркс, Энгельс, Ленин, Троцкий, Сталин, все советские маршалы во время войны и многие ведущие генералы. Коммунисты сами признают, что руками Гитлера они развязали в Европе войну и готовили внезапный удар по самому Гитлеру, чтобы захватить разрушенную им Европу.

Ценность моих источников в том и заключается, что преступники сами говорят о своих преступлениях, подытоживает писатель и историк Виктор Суворов.

А теперь перейдем к мифам о злых которые воевали на своей земле и за свою независимость и от красной и от коричневой чумы.

Коммунизм и нацизм сотрудничали, но при этом они обвиняют почему-то Бандеру, отсидевшего в немецком концлагере за провозглашение независимости Украины, пишет 365news.

15 фактов про «бандеровцев», или О чём молчит Кремль

1. Степан Бандера из верующей семьи, он не был военным и не участвовал ни в одном бою.

В отличие от Сталина, который убивал людей миллионами (в том числе русских), Степан Бандера этого не делал.

2. Степан Бандера отсидел в немецком концлагере «Заксенхаузен» три года за провозглашение акта независимости Украины 30 июня 1941 г., а за отказ присягнуть немецкому оккупационному правительству два родных брата Степана Бандеры были замучены в немецком концлагере «Аушвиц».

Всё за то, за что они боролись, - за независимую, соборную и самостоятельную Украину.

3. ОУН и УПА - это разные вещи. Несмотря на то, что ОУН (Организация украинских националистов) была костяком УПА (Украинская повстанческая армия), однако ОУН и УПА - разные структуры.

Первая, ОУН - это политическая организация, вторая, УПА - это самая большая в Европе освободительная неофициальная армия.

4. Факт: ОУН была разделена на два лагеря - ОУН М и ОУН Б. ОУН М - «мельниковцы», не отвергавшие сотрудничества с Германией. ОУН Б - бандеровцы (те самые), которые были против любого сотрудничества с Германией.

Именно ОУН Б (бандеровцы), ставя целью независимую Украину, составили костяк УПА (Украинской повстанческой армии).

5. Деятельность УПА начала только по факту немецкой оккупации (в 1942 году), то есть против Германии и её оккупации.

6. Несмотря на коммунистические мифы, воины УПА имели свою форму, свои звания, свои отличия, свои награды, среди них шевроны с гербом и флагом Украины.

7. Несмотря на коммунистические мифы, УПА присягала только на верность Украине.
Соответствующий текст присяги был утверждён УГBP и введён приказом ГВШ, ч.7, от 19 июля.

8. В отличие от коммунистов, которые активно сотрудничали с Германией и поделили Европу пактом Молотова-Риббентропа, УПА и ОУН Б не сотрудничали ни с немецким, ни с коммунистическим оккупационными правительствами.

В свою очередь коммунисты и немцы, кроме заключения пакта Молотова-Риббентропа, учили друг друга, проводили совместные репрессии, парады, обменивались вооружением и т.д.

Коммунисты и Германия совместно напали на Польшу, развязав вторую мировую войну 1 сентября 1939 года!

То есть коммунизм и нацизм тесно сотрудничали, но при этом они обвиняют почему-то Бандеру, отсидевшего в немецком концлагере за провозглашение независимости Украины.

А за отказ сотрудничать с Германией два брата Бандеры были замучены в концлагере «Аушвиц».

Тогда возникает вопрос: кто чей пособник на самом деле?

Известный факт, что коммунистические пилоты учились в Германии, а Германия перенимала «опыт строительства ГУЛАГов» у коммунистов.

Они помогали друг продовольствием за счёт голодоморов в Украине.

УПА и Бандера не имели никаких договорённостей с немецким оккупационным правительством, за что Бандера сидел в концлагере, а большинство его семьи было репрессировано под разными предлогами как коммунистами так и немцами.

9. УПА не провела ни одного боя с постоянной армией СССР, а все «спины», в которые могли «стрелять», могли быть только спинами карателей НКВД, которые истребляли людей миллионами, а потом сжигали сёла!

Одним из важных фактов является то, что УПА не оккупировала чужие земли, а действовала только на своей земле и защищала свою землю и свой народ как от немецких оккупационных войск, так и от карателей НКВД.

Одним из самых известных является свидетельство одного из участников специально сформированной спецгруппы РО НКВД майора Соколова.

«Посоветовался с командирами спецгруппы, что не лучше ли будет нам изменить работу - не входить в сёла под видом банд, ища бандитов, а воровать из сёл людей, стоящих на учёте РО НКВД, как имеющих связь с бандитам, и их допрашивать под видом УПА...»

Ещё одно свидетельство: «Двигаясь по подконтрольным националистам районам примерно 300 км (!), дабы избежать столкновений и вести изучение повстанцев, ковпаковцы сами маскировались под националистов, снимая знаки различия».

11. Известный факт, что партизаны Красной Армии, находившиеся в лесах Западной Украины, признавали в дневниках, что УПА воюет против немецкой армии за независимость Украины.

Среди таких наиболее известно свидетельство Семёна Руднева:

«Наши около двух недель вели совместные бои с УПА против фашистов.

Они нам говорят: «Мы, украинские националисты, против немцев и Москвы - за самостийную соборную Украинскую державу».

Потом начались переговоры, в результате которых националисты обещали не выступать против нас и дали нашим батальоном четыре мешка муки, мешок крупы, мешок сахару и ящик спичек».

12. В УПА воевали люди разных национальностей.

Среди них наиболее известны: русский Владимир Черемошинцев, еврей Хасман Мандик.

Также известны воины УПА, среди которых белорусы, казахи, узбеки, татары, армяне, грузины, греки и т.д.

13. Установленный факт: большинство врачей в УПА были именно евреи.

Они «Служили в УПА по зову сердца, сражаясь за независимость Украины, в палатах излечивая воинов...» - такие свидетельства оставляют врачи.

14. УПА ставила целью независимую, соборную и самостоятельную Украинскую державу.

15. Факт: УПА официально не распущена.