Кем брут приходился цезарю. И ты, Брут – предатель, ставший классикой. Причины убийства Юлия Цезаря
Брут и Кассий – главные заговорщики убийства Цезаря – покончили с собой, потерпев полное поражение в битве с цезарианцами Октавианом, Антонием и Помпеем, которые вместе составляли триумвират.
Марк Юний Брут(85–42 до н. э.) был римским сенатором. Чтобы понять этого человека, убившего Цезаря, следует обратиться к его родословной. Дело в том, что на протяжении нескольких поколений в семье Брута сознательно культивировался дух свободы, защиты республиканских прав. Тираноборчество стало своего рода традицией для этой семьи. Со стороны отца наиболее знаменитым предком был Луций Юний Брут, который участвовал в свержении Тарквиниев в 509 году до н. э. Со стороны матери среди его предков отличился Гай Сервилий Агала: в 439 году до н. э. он собственноручно убил Спурия Мелия, добивавшегося диктаторской власти. Правда, историки сомневаются по поводу такой роскошной родословной, поскольку в действительности род Брутов прослеживается лишь до конца IV века до н. э.
Известно, что отец Брута в 77 году до н. э. был коварно убит Помпеем Великим. После этого маленького мальчика Брута взял в свою семью брат его матери – Квинт Сервилий Цепион. Этот достойный римлянин усыновил ребенка, которого в литературе тех лет нередко называли Квинтом Цепионом Брутом. Впервые его имя упоминается современниками в период правления первого триумвирата, созданного в 60 году до н. э. Цезарем, Помпеем и Крассом. Брут к тому моменту уже являлся видной политической фигурой, ему было предъявлено серьезное обвинение в подготовке покушения на Помпея (59 год до н. э.), оказавшееся впоследствии недоказанным. В 58 году до н. э. Брут отправился на Кипр в свите еще одного своего дяди – Марка Порция Катона. На деле это путешествие означало изгнание. Историки предполагают, что к этому периоду относится документ, свидетельствующий о предоставлении Брутом займа под проценты этой самой провинции.
В 53 году до н. э. Брут отправился в новое путешествие – на Восток. На этот раз он сопровождал проконсула Киликии в Малой Азии Аппия Клавдия, своего тестя. Возможно, поездка тоже была связана с финансовыми операциями, хотя доподлинно это не известно.
Когда между Цезарем и Помпеем в 49 году до н. э. развязалась гражданская война, Брут, как ни странно, встал на сторону Помпея, убийцы своего отца. Скорее всего, он просто последовал примеру дяди Катона, предпочитавшего оставаться в лагере Помпея. Во время сражения при Диррахии (Адриатическое побережье современной Албании) Брут даже отличился. Удивительно, что после разгрома армии Помпея при Фарсале (в Северной Греции) в 48 году до н. э. Цезарь, несмотря на явное противостояние Брута, сохранил ему жизнь. Мало того, Брут после этого получил несколько ответственных должностей. В 46 году до н. э. он был назначен проконсулом Цизальпийской Галлии, в 44 году до н. э. – городским претором в Риме. Далее, в 43 году до н. э., Цезарь планировал назначить Брута правителем Македонии, провинции к северу от Греции, а затем и консулом, но, увы, этим планам не удалось свершиться.
Император выказывал Бруту явные знаки своего расположения, но тот оставался равнодушным. И вместо благодарности Брут ответил подлым предательством. Его заинтересовало предложение Гая Кассия Лонгина умертвить великого диктатора. Вскоре Брут стал главой заговора, а затем и главным участником жестокой расправы. Официальная версия, описывающая обстоятельства убийства, обессмертила горестное восклицание божественного: «И ты, Брут!». Не ожидал Цезарь увидеть среди нападавших на него сенаторов с обнаженными клинками своего любимца Брута.
Несмотря на то что большинство сенаторов были недовольны последними действиями Цезаря, после его трагической смерти имя императора было возвеличено, некоторые его реформы остались в силе и нашли дальнейшее развитие. На торжественных похоронах Цезаря его ближайший соратник Марк Антоний произнес проникновенную и пламенную речь. Вождей заговора римляне осудили, и им ничего не оставалось делать, как покинуть столицу.
В сентябре 44 года до н. э. Брут отправился в Афины, потом на север – в Македонию (именно эту провинцию назначил ему Цезарь). Квинт Гортензий, проконсул этой провинции и сын знаменитого оратора Гортензия, уступил свое место Бруту, сочтя его притязания вполне законными. Таким образом, Брут вскоре получил и провинцию, и ее армию.
Но в Риме своевольное проконсульство Брута вызвало не- одобрение. Кроме того, Антоний, имеющий больше прав, сумел добиться у сената этой должности для себя, а вернее, для своего брата Гая. В марте 43 года до н. э. Гай отправился в Македонию через Адриатическое море. Но как только он сошел на берег, войска Брута принудили его сдаться, а затем заперли в Аполлонии. Сенат был вынужден утвердить Брута в должности проконсула этой провинции. Когда же в апреле 43 года до н. э. Антоний потерпел поражение в битве при Мутине в Северной Италии, Брут, теперь уже вместе с Кассием, был назначен главнокомандующим войсками всех восточных провинций. Обладая такой мощной армией, Брут не замедлил снарядить поход в основном ради добычи, выбрав для этих целей фракийцев.
Тем временем в Риме был создан второй триумвират. В ноябре 43 года до н. э. Марк Антоний, Октавиан (будущий Август) и Марк Эмилий Лепид объединили свои армии для борьбы против прочих претендентов на римский престол. Брут входил в число противников и прекрасно понимал, что ему придется воевать с коалицией. Он поспешил перебраться в Малую Азию, где надеялся сформировать достойную соперника армию: набрать побольше людей, организовать флот, а главное – собрать необходимые для всего этого денежные средства. После этого Брут планировал присоединиться к армии Кассия. Но, пока он занимался сбором денег (для этого ему пришлось побывать в Ликии на побережье Малой Азии, на острове Родос, а также у берегов), драгоценное время было упущено. Лишь во второй половине 42 года до н. э. армии Брута и Кассия воссоединились и двинулись на запад.
К этому времени Антоний и Октавиан сумели как следует подготовиться. Встреча противников произошла в Македонии. В первом бою Брут одержал победу над Октавианом, но Кассий не выдержал накала битвы; в один из моментов ему показалось, что сражение проиграно, и он в отчаянии покончил с собой. Кассий бросился на свой меч (такую же смерть позже принял Марк Антоний). Три недели спустя состоялось второе сражение, и тоже при Филиппах. На этот раз Брут, убитый горем после смерти Кассия, был повержен, а его армия разгромлена. Оставшиеся в живых солдаты разбежались, Бруту оставалось только последовать примеру своего почившего товарища. Как утверждают некоторые источники, доблестному воину не хватило отваги самому кинуться на меч, и он попросил одного из своих солдат заколоть его. Так или иначе, но 23 октября 42 года до н. э. Брута не стало.
Историки, летописцы, писатели и поэты традиционно изо- бражали Брута человеком строгих правил, борцом за республиканские свободы, избегавшим крайних мер и излишних кровопролитий. Сам он был хорошо известен как человек ученый и книжник. Писатель, политик и великий оратор Цицерон назвал его именем один из своих лучших трактатов, несколько других, не менее важных, были также посвящены Бруту. Шекспир называл его «благороднейшим из римлян», но, по сути, Брут оставался типичным сенатором-аристократом, который всеми средствами отстаивал узаконенные привилегии своего класса. Класса, который традиционно на протяжении нескольких веков находился у власти. Стремление Брута быть проконсулом одной из римских провинций свидетельствует лишь о том, что он был абсолютно уверен в своем праве на это. Ведь люди его класса рождены, чтобы править и использовать государственный аппарат в собственных интересах. Однако сам Брут совершенно не был подготовлен к такой ответственной миссии.
Возможно, участвуя в заговоре против Цезаря, Брут действовал из искренних побуждений, не в состоянии примириться с присвоением всей полноты власти одним человеком. Греческие философы оправдывали убийство тирана. Но у него могли быть и другие, не менее значимые для него лично доводы. Известно, что Цезарь соблазнил мать Брута – Сервилию. По этому поводу даже ходили слухи, что и сам Брут незаконнорожденный сын Цезаря, иначе почему тот так благоволил к римлянину? Несомненно, личный мотив присутствовал в совершении кровопролития: Брут мстил за свою мать, за свою репутацию и за столь откровенные знаки внимания Цезаря… Но главенствующими оставались все-таки мотивы гражданского характера – Цезарь был виновен в том, что принял должность пожизненного диктатора (dictator perpetuus).
Дядя Брута, Катон, как и многие другие высокопоставленные римляне, был крайне возмущен этим фактом, попиравшим республиканские идеалы Рима. Брут же не только находился под влиянием Катона, но и откровенно восхищался моральными качествами своего дяди. Ради того, чтобы приблизиться к своему кумиру, он даже пошел на развод с женой Клавдией, а затем женился на дочери Катона – Порции. Правда, уже после его смерти, но тем яснее проступает искренняя преданность Брута этому человеку. Доказательством такой преданности служит и панегирик, сочиненный Брутом в честь Катона. В Риме среди высокопоставленных чиновников уже давно сложилось непреклонное убеждение, что господствовать должно все сословие сенаторов, а не отдельно взятый человек, пусть даже и наделенный невероятными талантами. Брут говорил: «Я воспротивлюсь любой силе, которая поставит себя выше закона».
Как бы ни были высоки идеалы этого достойного римлянина, но он проиграл, так же как и его ближайший соратник – Кассий. «Горе побежденному!» – главный принцип власть имущих. Если они не имели жалости к проигравшему Цезарю, то не было у них жалости и к себе.
Брут был сыном Марка Юния Брута и сводной сестры Катона Утического, Сервилии. Ошибочно считается потомком Люция Юния Брута, изгнавшего последнего римского царя - Тарквиния Гордого. На самом деле первый консул Брут был патрицием, а убийца Цезаря принадлежал к плебейскому роду, предположтельно, происходившему от кого-то из вольноотпущенников (подобно тому как плебейский род Клавдиев происходит от вольноотпущенника Клавдиев-патрициев). Брут был усыновлен братом своей матери, Квинтием Сервилием Цепионом, и получил поэтому его имя. Во второй раз он был женат на Порции, дочери Катона Утического.
Политическая деятельность
В 59 до н. э. Брут был ложно обвинен в устройстве заговора против Помпея, но Цезарь, к тому времени ставший любовником матери Брута, позаботился о том, чтобы обвинения были сняты. Брут был сперва противником Помпея, умертвившего в Галлии его отца, но потом примкнул к нему, когда Помпей выступил защитником дела оптиматов (аристократической фракции) в гражданской войне. Однако после того, как Цезарь победил Помпея в битве при Фарсале (48 до н. э.), Брут перешёл на сторону Цезаря, который дружески принял его и дал ему в 46 г. до н. э. в управление Цизальпинскую Галлию. В 44 до н. э. Брут стал претором, после чего он должен был получить в управление Македонию и даже стать консулом.
Убийство Цезаря
И все-таки Брут стал главой заговора против Цезаря. Он получал с разных сторон анонимные требования, напоминавшие ему о происхождении от Брута, освободителя Рима от царской власти, и побуждавшие его к разрыву с Цезарем. Наконец, Гай Кассий Лонгин привлек его на свою сторону. Пример Брута побудил затем и многих знатных римлян примкнуть к заговору против Цезаря.
Но когда Цезарь был убит 15 марта 44 г. до н. э., Бруту и заговорщикам не удалось увлечь за собою народ. Антоний, умерщвлению которого заодно с Цезарем воспрепятствовал сам Брут, сумел, путем прочтения народу завещания Цезаря, которым предоставлялись народу весьма значительные суммы, возбудить в толпе ярость и жажду мести его убийцам.
Боевые действия против триумвиров и гибель
Тогда Брут направился в Афины и захватил Македонию. Гортензий, управлявший до тех пор Македонией, присоединился к нему. Владея всей Грецией и Македонией, Брут стал во главе сильного войска, с которым разбил в 43 до н. э. Гая Антония, брата триумвира, и взял его в плен. Затем он двинулся в Азию и соединился с победоносным Кассием, вместе с которым получил от сената верховную власть над всеми провинциями на Востоке.
В Риме, однако, скоро восторжествовали триумвиры: Марк Антоний, Октавиан и Лепид. Все заговорщики были осуждены, и против Брута с Кассием было снаряжено войско. Последние двинулись назад в Европу, чтобы дать отпор триумвирам. Они переправились через Дарданеллы и стянули своё войско, 17 легионов и 17000 конницы, на равнинах при Филиппах в Македонии, где триумвиры Антоний и Октавиан столкнулись с ними осенью 42 до н. э.. В первой битве, которую вёл Октавиан, Брут взял верх над его войсками; но Кассий был разбит Антонием и покончил с собой. Спустя примерно 20 дней Брут вынужден был требованиями своего войска дать второе сражение, в котором и потерпел полное поражение. С немногими друзьями он успел избежать гибели. Видя, однако, что его дело погибло бесповоротно, он бросился на свой меч..
Сочинения
Из речей Брута сохранились лишь немногие отрывки; напротив того, его переписка с Цицероном сохранилась вся и составляет два тома. Подлинность отдельных писем, однако, оспаривалась, и именно Тэнстолем (Кембр., 1741 и Лонд., 1744), Цумптом (Берлин, 1845) и Мейером (Штуттг., 1881); защитниками же подлинности их выступали: Мидльтон (Лондон, 1743), Герман (Гётт., 1844-45), Кобэ (в «Mnemosyne», 1879), Гастон Буассье («Cicéron et ses amis», Париж, 1865; 7-е изд., 1884).
Второй триумвират
Союз сторонников единоличной власти, которые видели идеал управления государством в той модели, которую предложил Цезарь, когда объявил себя пожизненным диктатором, сложился не сразу. Первоначально дороги будущих триумвиров (от лат. tres viri — «три человека») сильно расходились — юный Октавиан (ему не было и двадцати, когда был убит Цезарь), которого Цезарь объявил своим приемником, пытался заигрывать с аристократическими и торговыми кругами Рима и Италии.
Антоний, Лепид и Октавиан создали триумвират подобно Цезарю и Крассу
Антоний, пользовавшийся уважением и любовью ветеранов Цезаря, обладавший несомненным полководческим талантом и военной доблестью пытался проводить самостоятельную политику, и едва не был разбит. Однако попустительство Октавиана, а после и открытое сотрудничество нового Цезаря и Антония до такой степени укрепили позиции обоих наследников, что те в 43 году до н. э. решили официально заключить союз на пять лет, известный нам как второй триумвират и узаконить его. Это отличало объединение от первого триумвирата Помпея, Красса и Цезаря, который был тайным соглашением.
Третьим участником стал Марк Эмилий Лепид, который не побоялся выступить посредником между Октавианом и Антонием за что и получил место в триумвирате. Как и первом триумвирате, участники поделили между собой подконтрольные территории (восточные провинции находился в руках республиканцев, бежавших туда из Италии). Лидером триумвирата, да и всей цезарианской партии считался Марк Антоний — Август был еще молод, а Лепид просто был довольно заурядной личностью. Триумвиры обладали фактически неограниченными полномочиями, как издавать законы, так и приводить их в исполнение.
Утро сенаторской казни
Новые хозяева Италии и западных провинций тут же принялись пополнять казну и устранять врагов излюбленным в Риме способом — составлением особых списков людей, объявлявшихся вне закона, чья жизнь отныне ничего не стоила. Такие списки назывались проскрипциями и широко применялись в Риме с начала века. Предавались смерти многие видные аристократы и сенаторы (вне закона, например, был объявлен Цицерон) и богатые финансисты и откупщики, у которых явно было чем поживиться. Рим был в смятении — человек мог быть схвачен посреди дня своими же слугами или заколот солдатами, которых триумвиры привели с собой. Вещи «врагов народа» продавались с аукциона, но так как в городе заправляли солдаты и цезарианцы, то люди старались не покупать вещи с аукционов, несмотря на привлекательные цены, боясь обнаружить свое богатство.
Марк Антоний
Невысокие прибыли, полученные от проскрипций, не могли утолить жажду золота триумвиров — от Цезаря им досталось 43 легиона и более 100 тысяч вспомогательных войск (ок. 250 тысяч солдат и офицеров). Многие солдаты ждали пожалований еще за кампании Цезаря в Греции и Испании, а средств катастрофически не хватало. Даже несмотря на чрезвычайные налоги, новые конфискации и грабежи солдат удавалось удерживать только благодаря новым обещаниям щедрых пожалований. Да и волнения в Италии становились все более реальной перспективой — долго так продолжаться не могло, нужна была война.
Восточные «консулы»
Главными противниками триумвиров были убежденные республиканцы и главные участники убийства Цезаря Гай Кассий Лонгин и Марк Юний Брут. Единые по своим воззрениям, они были кардинально разными людьми: Кассий был доблестным воином и талантливым полководцем и в этом качестве не уступал, быть может, Марку Антонию. Брут же был настоящим гражданином, стоиком, человеком более склонным к наукам, чем к политической деятельности. Он основательно тяготился той ношей, которую ему пришлось взвалить на свои плечи, что, как станет ясно ниже, сыграло важную роль в исходе Гражданской войны.
Карта войны второго триумвирата и республиканцев
Кассий и Брут решили воспользоваться смутой в Риме и максимально укрепить свое влияние на востоке. Был заключен договор с парфянским царем, который обязывался не вторгаться в римские владения в ближайшие годы. Отпавшие или колеблющиеся царства были приведены в покорность (например, на Родосе Кассий захватил 8500 талантов), республиканцы установили контроль над морскими коммуникациями и устранили угрозу со стороны Египта Клеопатры. Нужно сказать, что в это время восточные провинции Рима были значительно богаче своих западных соседей, которые, в свою очередь, поставляли отличных солдат, которых там было в избытке. Таким образом, противостояние восточных и западных провинций в очередной раз разрешалось в споре золота с железом.
Цезарианцы имели более 40 легионов, но в Греции было меньше половины
Летом 42 года до н. э. Кассий и Брут объединили свои армии в Малой Азии и переправились через черноморские проливы в Европу. Они решили во что бы то ни стало разгромить силы цезарианцев и возродить старую-добрую Римскую республику. И они имели для этого все возможности: их армия насчитывала 17 легионов, которые были прекрасно снабжены и экипированы, обозы ломились от золота, которое, как известно, незаменимо на войне, на море господствовал флот республиканцев, что сильно осложняло жизнь их противникам. Казалось, нужно немного терпения и удачи и Рим сам падет к их ногам. Но, как это часто бывает, вышло немного иначе.
Все дороги ведут… в Грецию?
Непростая политическая и финансовая ситуация заставляла цезарианцев искать решительного сражения — только битва могла разрешить все их проблемы. В таком случае Антоний и Октавиан должны были сосредоточить войска на Балканах, которые являлись некоей границей с республиканцами. Но даже переправа войск из Италии в Иллирию (ок. 130 км) вызывала серьезные затруднения — триумвиры не контролировали Сицилию и Сардинию, где закрепился Секст Помпей (сын Гнея Помпея Великого), и не имели господства на море.
В битве на стороне республиканцев участвовал юный поэт Гораций
Так или иначе, Антонию удалось переправить сперва 8 легионов, а когда он узнал, что Кассий и Брут якобы всеми силами теснят эти 8 легионов и угрожают Иллирии и Греции, он сумел довести число легионов до 20 (примерно 110 000 человек), а так же сосредоточил 13 000 кавалерии. Этими силы (кроме одного легиона, оставленного в Амфиполне) цезарианцы и располагали на поле боя при Филиппах. В рядах армии Антония и Октавиана сражались многие ветераны Цезаря, которые были вновь призваны на службу.
Римские солдаты времен Гражданских войн
Республиканская армия, закрепившаяся на холмах перед Филиппами, насчитывала 17 легионов неполного состава (ок. 90 000 человек) и 22 000 кавалеристов. Кроме того, легионы были усилены отрядами пехоты из восточных царств (например, малоазийскими кельтами). Республиканская армия была более разношерстной, легионы имели более слабый личный состав.
И если тактически триумвиры имели несомненное преимущество, то стратегически все козыри были на руках у Кассия с Брутом — они закрепились на удачной позиции на холмах, в то время как из противники вынуждены были разбить лагерь в болотистой низине. Республиканцы организовали подвоз продовольствия и снабжения для армии, а запасы их противников все таяли и таяли — Антоний не подавал виду, но положение становилось все более серьезным. Кассий твердо старался придерживаться стратегии изнурения: в случае, если так пошло бы дальше армия триумвиров могла просто разбежаться.
Однако и солдаты Кассия, а особенно Брута, который не обладал таким авторитетом, изнывали от безделья, когда противник был у них под носом — Антоний (он фактически командовал обеими армиями — Октавиану нездоровилось) день за днем выводил войска для боя, вызывая противника. Республиканским солдатам не было дела до стратегии, они хотели вернуться домой к семьям в Италию. В такой атмосфере началась битва при Филиппах.
Саперная борьба
Причиной сражения стал довольно необычный повод — инженерный и контринженерные работы обеих сторон. Дело в том, что Антоний, решил форсировать события: всю вторую половину сентября он продолжал выводить войска для боя, а в это же время прорубал дорогу через болота, чтобы отрезать республиканцев, закрепившихся на холмах, от подвоза продовольствия. Работы проводились так тихо и искусно, что даже Кассий до последнего момента ничего не подозревал. Когда же вскрылась правда, Кассий решил отрезать сообщения Антония с этой дорогой, перекрыв ее стеной.
План сражений при Филиппах
3 октября 42 года до н. э. Антоний заметил легионеров Кассия, которые выдвинулись для постройки стены. Он решил использовать этот момент чтобы спровоцировать республиканцев на сражение: он развернул свое правое крыло против укреплений Кассия и двинул вперед.
Битва
Кассий не ожидал подобной дерзости — нападение на равную по численности армию, которая обороняет полевые укрепления, было совершенным безумием. Однако Антоний не только решился на риск, но и имел довольно точный расчет: пока основная часть его армии сражается с легионерами Кассия, несколько легионов он отправил на штурм главного лагеря Кассия, который он укреплял вот уже несколько недель. Так как лагерь был хорошо укреплен, он почти не охранялся — все солдаты были выведены в поле для работ по постройке стены, чтобы оборвать коммуникации Антония.
Западные провинции были за триумвирами, восточные — за республиканцами
Легионеры Антония атаковали лагерь Кассия и после продолжительной схватки сумели им овладеть. Солдаты Кассия, увидев, что лагерь взят и не имея общего командования над собой, начали разбегаться. Впрочем, никакого серьезного преследования не велось — цезарианцы стремились пограбить лагерь противника.
Брут и Кассий при Филиппах, кадр из т/с Рим
Казалось бы — убедительная победа триумвиров. Но только на одном фланге. Противоположный фланг, которым командовал Октавиан, поправившийся и прибывший в действующую армию, был совершенно разгромлен. Солдаты Брута бросились в атаку на ничего не подозревающих солдат Гая Цезаря, опрокинули их и гнали до самого лагеря, который республиканцам так же удалось захватить. С этого момента войска Брута превратились в такую же неуправляемую толпу — они принялись грабить и бесчинствовать в лагере, самому Октавиану удалось спастись по счастливой случайности: ему якобы приснился дурной сон и его лекарь посоветовал ему в этот день держаться подальше от лагеря, что и спасло будущего Августа.
Потеря для Республики
Фактически, на этом сражение и завершилось — солдаты потащили награбленной к себе в лагерь, вступая в редкие стычки. Потери республиканцев в этот день доходят до 8 000, однако триумвиры потеряли, по сообщениям историков, вдвое больше. Стратегически ситуация не изменилась, что так же было на руку Бруту. Однако республиканскую армию постигло страшное несчастье: Гай Кассий Лонгин, единственный республиканский полководец способный потягаться с Антонием был убит. По преданию, он якобы увидел отряд солдат, посланный к нему от Брута сообщить о победе над Октавианом, и посчитал их за врагов. В этот момент он попросил своего вольнотпущенника подержать меч и сам бросился на него. Однако в реальности он, скорее всего, был убит кем-то из своего окружения, кто был подкуплен триумвирами или зарублен во время неразберихи в лагере.
Второе сражение
Брут не был способным командиром и, в конце концов, уступил просьбам, мольбам и требованиям солдат, провоцируемых цезарианцами, вступить в еще одно сражение. Бой состоялся через три недели после первого (23 октября) и отличался большой ожесточенностью, но Антоний смял левый фланг Брута и обратил его армию в бегство. Сам Брут покончил с собой не надеясь на снисхождение победителей.
Смерть Кассия стала приговором для республики
В течение короткого промежутка времени после сражения за ним последовали представители многих аристократических родов, сражавшихся на стороне республиканцев (напр. единственный сын Катона Младшего). Армия осталась обезглавленной и быстро начала переходить на сторону победителей целыми легионами.
Победа триумвиров?
Героем этой короткой, но эффектной кампании в Македонии стал Антоний — именного его теперь считали не только одним из выдающихся полководцев современности, но именно ему прочили место нового римского диктатора и владыки вопреки воле Цезаря. Идея республики стремительно уходила в прошлое, как бы ни старались триумвиры прикрыться традиционными республиканскими институтами и традициями.
Pax Romana Октавиана Августа
Пока что триумвират продолжал существовать и функционировать, но с исчезновением с политической арены мощного республиканского противовеса, противоречия между Октавианом и Антонием все более обострялись. Это приведет к еще одной масштабной войне между бывшими соратниками, в которой, как известно, Август одержит победу. Столетие кровавых потрясений, смут, войн, нищеты и предательств закончится установлением т. н. Августова мира — на 50 лет в империи забудут о том, что такое военные перевороты и гражданские войны. Но это уже совсем другая история.
БРУТ, МАРК ЮНИЙ (Marcus Iunius Brutus) (85?–42 до н.э.), римский сенатор. Брут происходил из семьи, сознательно культивировавшей тираноборческие традиции. По отцовской линии его род возводили к Луцию Юнию Бруту, свергнувшему в 509 до н.э. Тарквиниев; по материнской линии среди его предков был Гай Сервилий Агала, который в 439 до н.э. убил претендовавшего на диктаторскую власть Спурия Мелия. На самом деле эта родословная достаточно сомнительна: род Брутов с уверенностью прослеживается не далее конца 4 в. до н.э. После того как в 77 до н.э. отец Брута был предательски убит Помпеем Великим, мальчика усыновил брат его матери Квинт Сервилий Цепион, и потому современники нередко упоминали его как Квинта Цепиона Брута. Первое упоминание о Бруте как политической фигуре относится к периоду т.н. первого триумвирата, оформившегося в 60 до н.э. союза Цезаря, Помпея и Красса. Тогда Бруту было предъявлено ложное обвинение в подготовке покушения на Помпея (59 до н.э.). Вскоре (в 58 до н.э.) он отправился на Кипр (фактически в изгнание) в свите другого своего дяди, Марка Порция Катона. Возможно, к этому времени относится предоставление Брутом займа этой провинции под проценты. В следующий раз Брут отправился на восток в 53 до н.э., сопровождая своего тестя Аппия Клавдия, проконсула Киликии в Малой Азии. Быть может, эта поездка также была связана с финансовыми операциями.
Когда в 49 до н.э. началась гражданская война между Цезарем и Помпеем, Брут встал на сторону Помпея, убийцы своего отца. Без сомнения, к этому его побудил пример дяди Катона. Брут отличился в сражении при Диррахии, на Адриатическом побережье современной Албании. После решительного поражения Помпея при Фарсале в северной Греции (48 до н.э.) Цезарь не только сохранил Бруту жизнь, но и назначил на ответственные должности. Будущий убийца Цезаря стал проконсулом Цизальпийской Галлии (46 до н.э.), городским претором в Риме (44 до н.э.), на 43 до н.э. ему была обещана в управление Македония, провинция к северу от Греции, а в будущем – консульство. Несмотря на все эти знаки расположения со стороны Цезаря, Брут откликнулся на предложение Гая Кассия Лонгина умертвить великого диктатора и стал душой заговора. Традиционная версия обстоятельств убийства сделала бессмертным маленький штрих – горестное изумление Цезаря («И ты, Брут!»), увидевшего Брута среди нападающих.
После пламенной речи Марка Антония на похоронах Цезаря вожди заговора сочли за лучшее покинуть столицу. В сентябре 44 до н.э. Брут был уже в Афинах. Далее он отправился на север, в Македонию, провинцию, которую назначил ему Цезарь. Прежний проконсул Квинт Гортензий, сын знаменитого оратора Гортензия, признал законность притязаний Брута и передал ему провинцию вместе с армией.
Тем временем Антоний вытребовал у сената для себя, точнее, для своего брата Гая, Македонию. Однако когда Гай переправился через Адриатическое море, войска Брута заперли его в Аполлонии на побережье и принудили сдаться (март 43 до н.э.). После этого сенат утвердил Брута в должности проконсула Македонии, а после поражения Антония при Мутине в северной Италии (апрель 43 до н.э.) Брут с Кассием были назначены главнокомандующими войск восточных провинций. Первым делом Брут совершил поход на фракийцев, в основном ради добычи. Но когда в ноябре 43 до н.э. Антоний, Октавиан (будущий император Август) и Марк Эмилий Лепид образовали второй триумвират, Брут, который понимал, что ему придется воевать с этой новой коалицией, перебрался в Малую Азию, чтобы набрать здесь людей, флот и денежные средства, а потом присоединиться к Кассию. Драгоценное время было потрачено на сбор денег в Ликии на побережье Малой Азии и на острове Родос у ее берегов, и лишь во второй половине 42 до н.э. Брут и Кассий двинулись на запад. Встреча с армией Антония и Октавиана произошла в Македонии, где состоялось двойное сражение при Филиппах. В первом бою Брут одержал верх над Октавианом, но Кассий, которому показалось, что поражение неизбежно, покончил с собой. Во второй битве, примерно три недели спустя, Брут был разбит, после чего совершил самоубийство (23 октября 42 до н.э.).
Хотя Брута часто изображают человеком строгих правил, который боролся за республиканские свободы, отвергая излишнее кровопролитие, он очень далек от того, чтобы быть «благороднейшим из римлян», как назвал его Шекспир. Типичный сенатор-аристократ, он упорно отстаивал узаконенные привилегии и иные интересы нобилитета, класса, традиционно находившегося в Риме у власти. Проявленная Брутом суровость по отношению к провинциалам и его готовность сделаться проконсулом, к чему он был совершенно не подготовлен, говорят о его непоколебимой уверенности, что призвание людей, принадлежащих к его классу, состоит в том, чтобы править и использовать государственный аппарат в собственных интересах. Но с чем он не был в состоянии примириться, так это с присвоением одним человеком всей полноты власти. Однако нет сомнения в том, что у Брута, ученого и книжника (его именем великий оратор, писатель и политик Цицерон назвал один свой значительный трактат, а несколько других, не менее важных, были им посвящены Бруту), могли отыскаться и другие доводы в оправдание своего кровавого деяния. Греческая философия оправдывала убийство тирана, а соблазнение Цезарем Сервилии, матери Брута, могло дать ему в руки личные мотивы для убийства. Однако все эти соображения второстепенны: истинная вина Цезаря заключалась в принятии им должности пожизненного диктатора, dictator perpetuus. У Брута, несомненно пребывавшего под влиянием своего дяди Катона, которым он искренне восхищался (об этом свидетельствует и развод Брута с Клавдией ради женитьбы на Порции, дочери своего дяди, после его смерти, и панегирик, тогда же сочиненный Брутом Катону), сложилось непреклонное убеждение, что господствовать должно все сословие сенаторов, а не отдельный человек. Говоря словами самого Брута: «Я воспротивлюсь любой силе, которая поставит себя выше закона».
Древнеримская империя была мощной державой, покорившей множество земель. Важную роль в создании такого крупного государства играли как монархи, так и полководцы, которые во главе своих армий завоевывали чужие территории. Одним из самых известных таких полководцев является Его убийство окутано множеством тайн и секретов, но неизменным остается только то, что последними его словами стали: «И ты, Брут!» Тем не менее, многие задаются вопросом о том, почему именно это было последнее, что слетело с уст и завоевателя.
Марк Юний Брут
Все предки Брута были ярыми борцами за свободу, оборонявшими народ от деспотов и активно пропагандирующими тираноборчество. Его дед по отцовской линии - Луций Юний Брут - стал участником свержения Гая Сервиллия Агала, а отец сам был убит за свои взгляды Помпеем Великим, когда Брут был еще ребенком. На воспитание его взял к себе брат матери, немало известный воин Квинт Сервилий Цепион.
Марк Юний Брут участвовал со своим дядей во множестве боев, выступая на стороне Помпея, противоборствующего Цезарю. Неизвестно почему после поражения армии Помпея при Фарсале, которое состоялось в 48 году до н. э., Цезарь решил сохранить жизнь Бруту, а впоследствии еще назначил его сразу на несколько серьезных должностей. Уже в 46 году до н. э. он стал проконсулом, а в 44 году до н. э. - претором в Риме.
Цезарь и Брут
Древнеримский император оказывал Бруту очевидное расположение, а привело это только к тому, что Цезарь стал жертвой коварного заговора и был предан человеком, который, казалось бы, должен быть ему бесконечно благодарен. Тем не менее, Брут стал не только участником, но и главой заговора. Его идейным вдохновителем стал Гай Кассий Лонгин, желавший умертвить диктатора. Дни того, кто сказал: «И ты, Брут!» - были сочтены.
Заговор
Организовывая заговор, Брут руководствовался не только государственными мотивами, но и личными. Цезарь соблазнил его мать - Сервилию, что опозорило и обесчестило молодого римского сенатора. Некоторые историки даже считают, что Брут был незаконнорожденным сыном великого полководца, иначе почему бы он так ему симпатизировал...
Участниками заговора были также сенаторы, недовольные тем, что Цезарь стремился ограничить полноту власти этого государственного органа и превратить в монархию. По мнению многих политических деятелей тех времен, идеальной моделью являлась власть, при которой все слои населения находились бы в гармонии. При таком строе невозможно существование тиранического властелина, коим, по мнению сенаторов, являлся Цезарь.
Убийство
15 марта 44 года до н. э. Цезарь произнес свои последние слова, которые стали крылатым выражением: «И ты, Брут!» Сигнал к атаке подал поверенный императора Луций Цимбер. Ни один из заговорщиков не хотел единолично совершать убийство, дабы не брать на себя грех, поэтому они договорились о том, что каждый из них будет наносить Цезарю удары при помощи стило, поскольку в здание сената не пропускали с оружием.
После ударов первых заговорщиков полководец все еще оставался живым и пытался сопротивляться. Когда подошла очередь Брута вонзить в своего покровителя стило, Цезарь с огромнейшим удивлением вскрикнул: «И ты, Брут!» - поскольку у него не было ни малейшей причины не доверять своему любимцу, и он никак не ожидал от него такого предательства.
Даже много веков спустя слова, сказанные Цезарем, остаются известными во всем мире. Немало этому способствовал Плутарх, запечатлевший их на бумаге, и Шекспир, написавший пьесу «Юлий Цезарь». Крылатая фраза «И ты, Брут!» до сих пор символизирует предательство и вероломство близкого человека.